Эма с трудом узнала Овида: лицо как у мумии. Он пытался сбежать от доктора Фуфилье, но неудачно. Доктор только что пустил ему кровь – он всех лечил кровопусканием: чем больше выйдет крови, тем быстрей поправишься.
– В моем случае не стоило бы. – Лукас позволил себе высказать сомнение вслух.
– Вашего мнения никто не спрашивает! Освободите-ка лучше пол, – рявкнул Фуфилье, даже не потрудившись взглянуть, кто это сказал, и не заметив королеву, хотя она стояла прямо перед ним.
Чуть дальше коллега Фуфилье, доктор Плутиш, очищал язвы Блеза де Френеля; те сочились странной зеленоватой жидкостью, какой врач никогда прежде не видел. «В этом случае, – сказал Лукас, – прекрасно помогли бы червяки». Но и это светило науки отправило его куда подальше. Врачи едва слышно обсуждали, что делать с Филиппом. Тот требовал дантиста, а дантист сам был едва жив. Позади них герцог Овсянский что-то записывал в блокнот, как заправский военный корреспондент на передовой, чтобы потом достойно воспеть героев. Вообще-то он уже собрал сундук. Если корона перейдет в другие руки, поэт уплывет на первом же корабле.
От отчаянного вскрика все вздрогнули. Судовой врач со шхуны «Изабелла» вправлял тройной перелом щиколотки капитану Лебелю. Результат – четвертый перелом. Гийом, серый, как его седые волосы, сжимал изо всех сил единственную пуговицу, уцелевшую на капитанском мундире. Вдох и выдох давались ему с трудом.
– Сейчас принесу экстракт белены и пихты, хорошее обезболивающее, старина, – извиняющимся тоном произнес Микроб.
– Спирт, – потребовал сквозь зубы Лебель.
– Мы уже не на шхуне…
– Спирт! – повторил Лебель.
– Тогда я в погреб, мигом!
Следующее столкновение произошло у изголовья Брюно Морвана. Медвежьего поводыря вынесли из повозки, в которой его чуть было не задавил тяжеленный Эпиналь. Брюно разрезали сапог, потом штанину и обнаружили открытый перелом – среди клочьев мяса торчала кость. Доктор Плутиш едва не потерял сознание. Но все-таки вправил кость и положил ногу в лубок. Так Морван и лежал – на спине с подвешенной ногой.
– Куда мы его такого потащим?! – нервничал мужичок с волосами, забранными в хвост, и мозолистыми руками.
Его звали Габриэль, он был главным конюхом королевской конюшни и славился здравым смыслом и толковостью.
– Пока Брюно здесь, его и спросим, – настаивал Лисандр.
– Не волнуйся, Габриэль, а ты, Лисандр, потише! – проговорила Эма, подходя к носилкам. – Что вам понадобилось от Брюно?
Габриэль дернул себя за волосы.
– Госпожа, Лисандр хочет ухаживать за Эпиналем, но, во-первых, Эпиналь – конь самого короля, во-вторых, он в жутком состоянии. За ним должен ухаживать ветеринар!