Тибо мгновенно вскочил. Эма медленно поднялась со стула.
В карете по дороге в порт Эма не стала разговорчивей.
– Тяжкое испытание, – решил извиниться принц Тибо. – Я сочту, что вы наделены необычайным мужеством, если будете сопровождать меня и впредь.
– Мужеством наделены вы, Тибо… Вы вывели меня в свет и поставили рядом с собой, не зная, кто я…
– Мне кажется, что я знаю достаточно.
– Нет. Когда вы узнаете…
Она замолчала, не в силах продолжать.
– Когда узнаю, откуда ты, Эма? Дай подумать. Твоя родина – одна из тропических стран-космополитов, где перемешались все расы и все языки. Таких стран с десяток, не больше. Твоя расположена на берегу моря, где все умеют плавать с детства. В ней нестабильная обстановка, частые войны. С соседями или гражданские. Возможно, и то и другое. Эпидемия чумы, когда ты была маленькой. Мне приходят на ум три страны.
Эма вздрогнула. Принц Тибо продолжал:
– В одной из них по религиозным соображениям запрещены портреты. Я исключаю ее из-за медальона.
Эма опустила голову. Тибо продолжал:
– В другой запрещено рабство. – Тибо прикоснулся к поврежденному запястью Эмы. – Ее я тоже исключаю. Остается одна.
Эма закусила губу.
– Печально известное Королевство Вилладева, откуда можно сбежать живым, если только ты очень умен, мужественен и тебе необыкновенно повезло.
Эма уткнулась взглядом в пол и не шевелилась.
Тибо ласково взял ее за руку. Как бы ему хотелось убрать шрамы с ее запястий, как хотелось, чтобы Эма заговорила. Но она молчала, и на смуглой коже белели шрамы.
– Ценность человека не зависит от места, где он родился, – тихо проговорил принц Тибо и отпустил ее руку.
Больше они не произнесли ни слова ни в карете, ни в шлюпке, ни на «Изабелле». Прежде чем войти к себе в каюту, Тибо проследил взглядом за Эмой: она поднялась на бак, дрожа с головы до ног, несмотря на теплый плащ.
Плотничать Жюль больше не мог и решил избрать стезю актера. Он с детства мечтал о театре, у него был комический талант, и он давно полюбил изображать известных людей Королевства Краеугольного Камня.
И вот как-то вечером после ужина, когда матросы продолжали сидеть за столом и со скуки крошили сухари, баталёр, которому надоело сметать за ними крошки, потребовал:
– Герцога Овсянского!
– Герцога! Герцога! – подхватили матросы.
Жюль слегка подпрыгнул, жеманно поклонился и тоненьким голоском принялся импровизировать нелепые вирши. Матросы хохотали до слез, и принц Тибо вместе с ними.
– Теперь королеву Сидру! – попросил Щепка.
Сидрой звали вторую супругу короля Альберика.
– Королеву! Королеву!