Поэтому я не столько удивилась, сколько развеселилась, когда мама в один прекрасный день вечером вдруг позвонила мне в Цюрих из Аль Вахи и сообщила, что оказалась там не совсем по своей воле. Ещё бы — разве может быть что-нибудь более забавное, чем дурить наивных, доверчивых европейцев!
Ибрагим заехал за ними, чтобы свозить их в Дубай. Перед отелем их ждал огромный лимузин с шофером. Поскольку они выехали рано, в дороге им был предложен второй завтрак. Все это, разумеется, под звуки арабской музыки, как восторженно сообщила мама. В Дубае они где-то по пути захватили секретаршу, задача которой, очевидно, состояла в том, чтобы опекать дам и помогать им в затруднительных ситуациях, если таковые будут. Между делом она писала какие-то протоколы под диктовку Ибрагима. Халид несколько раз за время поездки по телефону справлялся о самочувствии своей тещи. В какой-то момент, пожелав лично услышать её голос, он преподнес ей довольно неожиданный сюрприз. Он невозмутимо сообщил ей, что очень рад предстоящей встрече в Аль Вахе. Она была слишком озадачена и взволнована, чтобы противиться этому коварству.
Тем временем они прибыли на один из крупнейших и знаменитейших верблюжьих ипподромов региона, как объяснила секретарша. Поскольку Халид с Ибрагимом были гордыми владельцами этих верблюдов, то вначале все общество отправилось на учебно-тренировочное поле. Так, во всяком случае, думала мама. Поэтому она и не хотела выходить из машины, тем более что Ибрагим велел остановиться прямо посреди стада верблюдов. Мама относилась к этим гигантским животным с огромной опаской.
Но никакие отговорки — ссылки на неподходящую обувь, жару и т. п. — не помогли. Он, пустив в ход все свое обаяние, все же умудрился выманить её из машины, пообещав держать верблюдов на расстоянии.
И вот она стояла в окружении рычащих верблюдов, где-то посредине между Дубаем и Шарджой. К её ужасу, какой-то верблюд принялся обстоятельно её обнюхивать, словно проверяя на предмет съедобности. Что, естественно, послужило для смотрителей источником веселья, которое они не очень-то стремились скрывать. Не каждый день к ним забредает перепуганная европейка!
Одежда уже прилипала к телу, а горло пересохло, когда секретарша торжественно объявила, что бедуины сейчас подадут чай. «Боже, чем я заслужила такое наказание? — думала мама. — Почему здесь нет бассейна с колой, чтобы прыгнуть в него и пить, пить?…
Вместо колы ей пришлось пить горячий чай из грязных серебряных стаканчиков, обреченно глядя, как Ибрагим полемизирует с бедуинами. Темой оживленной и бесконечной дискуссии были сорта меда, которыми можно или нужно было кормить верблюдов. Если бы несчастная швейцарка замертво свалилась от солнечного удара, никто бы этого даже не заметил.