— Олли нужна новая колода. А Винку пригодилось бы вот это. — Я тыкаю пальцем на ярко-оранжевый шейный платок, тоже за два пенса.
Бо величественно указывает на кресло.
— Присаживайтесь. Чем могу вам сегодня помочь?
Он указывает рукой на плакат с изображением дюжины разных стрижек и прейскурантом услуг: шесть пенсов за обычную стрижку, два пенса сверху за шампунь или пену, что бы это ни было.
— Завивку сверху, пожалуйста, и пену дополнительно.
Я показываю на картинку с рядами завитых голов, напоминающих мне о пуделе.
Кресло сыто вздыхает, когда я в него опускаюсь, поставив ноги на приступочку. Ошеломляющее количество лосьонов, гребней и кистей заполняет стойку.
При мысли о пальцах Бо в моих волосах все мои нервы звенят от напряжения. Он подходит с салфеткой, и меня поглощает необъяснимая потребность повернуться прямо в кресле.
Положив свою шапку на стойку, я тянусь за салфеткой.
— Я сама.
Мои пальцы предательски трясутся, словно я завязываю не салфетку, а петлю.
Бо выбирает ножницы с пристальным вниманием человека, выбирающего дуэльное оружие.
— Не срезай слишком много. Я надеюсь, мне недолго осталось ходить в мальчиках.
Я никогда не считала себя тщеславной, а вот миссис Слоан любила покрутиться перед зеркалом. Но по своей львиной гриве я скучала. Лет десять уйдет на то, чтобы отрастить ее заново.
Бо пальцами расчесывает мои волосы, и я почти теряю сознание.
Держи себя в руках, ты, мартовская кошка. Эти легкие движения его пальцев исключительно профессиональны, а вовсе не призваны зажигать в тебе искры пламени. Заговори о чем-нибудь. О чем угодно.
— Как ты думаешь, что это такое? — Я подбородком указываю на ряд крошечных спасательных кругов, размером с браслет. — Должно же у них быть какое-то назначение. Подушечки для иголок?
Он разворачивает меня к себе лицом и берет за подбородок, переводя взгляд с одной стороны моей головы на другую. Родинка и крошечный шрам украшают верхнюю губу Бо, и эти несовершенства делают его лицо еще более привлекательным. Он замечает, что я разглядываю его рот.
Я уверена, что он чувствует, как капельки пота выступают на коже моей головы, когда он начинает стричь. Кто же знал, что стрижка — такое рискованное дело?
Я меняю последнюю поднятую мной тему, решив, что это просто чепуха, и швыряю очередной крошечный спасательный круг.
— Где ты научился стричь волосы?
— У брата. Он обрезал наши рыбацким ножом. Он стриг всех узкоглазых, пока…
Не дождавшись от него окончания предложения, я осторожно пробую почву:
— Пока что?
Я вглядываюсь в его лицо, выискивая признаки того, что перешла черту, но он все так же смотрит лишь на мои волосы.