Ганин сделал ещё несколько шагов в сторону двери, но с удивлением отметил, что оказался он вовсе не у неё, а перед проклятым портретом! А в голове его вспыхнула новая мысль-команда:
Ганин механически взял стул и сел напротив картины. Он уже физически не мог ни оторвать взгляда от полотна, ни своего тела от сиденья стула. Наступила долгая и неловкая пауза. Казалось, не только Ганин, но и девушка из портрета также глубоко о чем-то задумалась, внимательно оглядывая своего творца.
Ганин смотрел на девушку и раздумывал над увиденным, чутко, как бы на тонких весах своего сердца, взвешивая впечатления. И впечатления эти были явно не в пользу незнакомки с портрета, ибо теперь она совершенно не вызывала в нем прежнего восторга. Когда Расторгуев раскритиковал его работу, он думал, что умрет от боли. Это чувство, наверное, сходно с тем, которое испытывает отец, когда ему говорят о том, что его дочь глупа, некрасива и вообще отвратительна, а тут… Ганин судорожно искал в незнакомке из портрета те черты, что раньше возбуждали в нем трепет, восторг и… не находил их! Да, волосы по-прежнему золотистые, но они статичны, как волосы куклы, да глаза удивительно большие и яркие, как тропическое море переливаются искорками, но как то же самое тропическое море они также мертвы, бездушны, пусты, да овал её лица почти идеален, но в его идеальности, в белизне кожи без всяких недостатков было что-то от маски, неживое, да, её фигура восхитительна, но она также неподвижна, как детская куколка «барби», как манекен в магазинах по продаже женского нижнего белья…
У Ганина вырвался вздох разочарования… И как же раньше он этого не замечал?! Как!? Почему!? «Все просто, — сам себе мысленно ответил Ганин. — После того, как я встретил живую девушку, невозможно уже любить мертвую…». .
Боже мой! — спохватился Ганин. Он только сейчас понял, только сейчас… Девушка на портрете мертва, она мертва и мертвее любого трупа в морге или на кладбище! Она мертва как египетские мумии, как манекены в магазинах, как… Она мертва и в ней нет ни капли жизни — идеальные формы и пропорции женского тела, лица… Формы, в которых нет жизни! Это сама смерть, по иронии судьбы пытающаяся изображать жизнь, причем также нелепо, как престарелая модница, которая пытается подражать юным прелестницам, надев такие же наряды и сделав такой же макияж, что и они… И у Ганина вырвался второй вздох боли и разочарования. Он встал со стула и оказался рост в рост с девушкой из портрета и — обомлел… Из её фиалковых глаз бежали, оставляя тонкие влажные дорожки на холсте, две крохотные слезинки, а губы, ещё недавно растянутые в обольстительной улыбке, были до крови закушены зубами…