Пишу это в надежде, что всему происходящему придет конец до того, как станет слишком поздно.
Воскресенье, 6 ноября
Лом вибрировал в руках Анники. Она обливалась потом, во рту пересохло, несмотря на то что она то и дело пила воду прямо из-под крана возле стиральной машины. Штукатурка и бетон летели во все стороны, оголяя кладку. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее росла ее убежденность в том, что изначально стены там не было. Анника не разбиралась в строительстве, но материал больше походил на декорацию, чем на кладку внешней стены. Кирпичи располагались неровно, а швы между ними были либо слишком толстыми, либо тонкими. Если бы не толстый слой штукатурки, вся стена была бы неровной, как старая изгородь.
Она снова подняла лом и, приложив все силы, сумела сдвинуть один из оголенных кирпичей. Чувство, когда он поддался, пробилось сквозь напряжение и негой разлилось по телу. Она еще раз, со всей силы, стукнула по кирпичу. Он провалился внутрь стены. Звон брошенного на пол лома эхом отозвался в прачечной. Кирпич должен был расколоться, а не провалиться. Если это действительно внешняя стена. У нее исчезли последние сомнения. За стеной должно что-то быть…
Она вытянула руку и потрогала грубый кирпич. Он царапался о бетон, который она раскрошила ломом, когда протолкнула кирпич внутрь. Голова гудела от переутомления, а мозг все равно горел любопытством. Ничто ее теперь не остановит. Анника надавила на кирпич, пока он не провалился в стену и не упал с другой стороны. Она отдернула руку. Пустота за образовавшейся дырой пугала ее так же сильно, как и манила.
Она пробежала по погрузившейся в хаос комнате отдыха, потом вверх по лестнице и взяла фонарик из шкафчика на кухне. Убедившись, что он работает, снова спустилась, посветила в дыру, но та была слишком мала, чтобы разглядеть что-то, — но стало понятно, что там есть комната. Спертый воздух и вонь гнили ударили ей в лицо из темноты. Она подняла лом ноющими пальцами и стала проталкивать кирпич за кирпичом в пространство перед стеной. Дыра росла с каждым ударом. Затхлый дух смешивался с ароматами стирального порошка из прачечной в адский винегрет.
Когда дыра стала достаточно большой, чтобы залезть в нее, согнувшись, Анника остановилась и снова посветила фонариком в темноту. Она засунула внутрь голову, чтобы лучше разглядеть, что там. От увиденного каждый волосок на ее теле встал дыбом. Она действительно увидела комнату — небольшую, но все-таки комнату. На полу валялся грязный матрас, в углу стоял стол и простая табуретка. На столе — старая печатная машинка в окружении неровных стопок с листами. Из машинки торчал белый лист. Черные буквы ползли по светлой поверхности, как марширующие жуки.