Об успехе русских художников в Италии Греков узнал от Горелова. Сияющий и возбужденный, с железнодорожным билетом до Рима, Горелов буквально влетел к нему в мастерскую. На конкурсе в Академии художеств, окончившемся для Грекова полууспехом, а точнее, полупровалом, Горелов, напротив, был обласкан. Его картину «Чудо при погребении Александра Невского» — для нее позировал сам Репин — превозносили на все лады. Автору предрекали лавры великого исторического живописца, чуть ли не второго Александра Иванова, создателя гениальной картины «Явление Христа народу».
В возбужденном состоянии расхаживая по мастерской, Горелов говорил без умолку:
— Даже не верится, что через несколько дней я буду в Италии, на родине Рафаэля и Леонардо да Винчи, увижу великие творения великих мастеров, все эти огромные полотна, от которых захватывает дух… А ты все бьешься над своими «Казаками»? — спросил он, скользнув взглядом по холсту на мольберте.
Греков хмуро кивнул. Не любивший оставлять свои работы незавершенными, он сразу же после конкурса взялся за неудавшуюся картину.
— Хочу понять, в чем моя ошибка. Взгляни, может, что-нибудь подметишь свежим глазом?
Со вздохом Горелов уставился на полотно, на красномундирных казаков, развернувшихся лавой. Поразмыслив, одобрительно заметил:
— Ты правильно поступил, что не показал неприятеля, — незримая опасность всегда страшнее реальной. Картина от этого только выиграла.
— Ты не хвали, а делай замечания, — невесело откликнулся художник и вопросительно протянул: — Тебе не кажется, что в атакующем бою присутствует лишь динамика, а одухотворенности маловато?
Неопределенно хмыкнув, Горелов спросил, в свою очередь:
— Ты помнишь картину Куинджи «Закат в лесу» — тяжелые багровые блики на заснеженных елях? Попробуй такие же разбросать по стерне и крупам лошадей. Это добавит экспрессии…
Горелов явно торопился — нужно было собираться в дорогу.
Греков опять остался один на один с «Казачьим полком в Бородинском сражении». Конечно, гореловский совет был разумен. Но он понимал, что картина требовала не исправлений, а коренной переделки. Художник продолжал поиски.
Лишь 20 ноября Греков сделал перерыв в работе. В этот день он навсегда связал свою судьбу с Антониной Леонидовной Малеевой, ставшей для него преданным другом и помощником. Молодожены поселились на Большой Монетной улице в том же доме, где жили родители жены. В четырехкомнатной квартире они заняли две комнаты. Одну из них отвели под спальню, а другую, побольше, — под мастерскую.
На Монетной художник продолжил работу над «Казачьим полком». Далеко не сразу ему открылась причина неудачи. Увлеченный панорамным искусством с его тяготением к изображению крупных войсковых масс, он как-то упустил из виду, что в картине должен быть герой.