Знаменщик и трубач (Заболотских) - страница 94
В начале апреля 1934 года Греков уехал в Евпаторию, где жила семья недавно умершего брата Терентия. В день приезда разразился сильный ливень с гулким громом и стуком дождевых струй в окно. Гроза продолжалась и ночью. Лишь под утро стихия угомонилась. Над городом засияло ясное небо.
Осторожно, чтобы не разбудить никого, художник вышел на улицу. Было свежо, хотя солнце уже поднялось. В дальнем конце улицы, у дома под красной черепичной крышей, Греков невольно замедлил шаг, залюбовавшись цветущим садом. Яблони только-только распустились, и бело-розовая кипень густо подернула корявые ветки. Поэтому он далеко не пошел. Расположился прямо на улице на сыпучем бархане. Когда солнце достигло зенита, песок сделался ослепительно белым. Знойным.
Сбежавшиеся со всей округи босоногие мальчишки издалека наблюдали, что делает чудак под огромным белым зонтом.
Директор местного краеведческого музея очень обрадовался, узнав, что в городе появился профессиональный художник. Он предложил Грекову выполнить несколько заказов, а получив отказ, обиженно протянул:
— Говорите, некогда, а сами рисуете каких-то мальчишек!
Как ему было объяснить, что, рисуя мальчишек, он постоянно видел своих «Трубачей»!
Оглядывая сделанные этюды, Греков с благодарностью говорил хозяйке дома:
— Только теперь я понял, как нужно писать. Мне не хватало для «Трубачей» евпаторийского колорита, этого яркого неба, знойного песка. Господи, и чего я раньше не приехал сюда, давным-давно бы завершил картину, да не одну!
Задерживаться в Евпатории он больше не желал и стал энергично собираться в обратную дорогу.
В Москве Греков заново переделал «Трубачей Первой Конной». Теперь над головами у конармейцев распахнулось ослепительно синее небо, под копытами коней пылилась степная дорога, жаркий ветер раздувал красное знамя в голове колонны, медь труб неистово гремела!
«НА КУБАНЬ!»
На Масловке он начал картину, которую хотел назвать «Весна весной».
Она сразу же «дошла». Очень точно и удачно на холст лег рисунок: по размытой весенними ростепелями дороге, теряющейся за голубыми увалами, движется конница, безостановочно катятся орудия и повозки. На пригорке над широко разлившейся Кубанью группа командиров наблюдает за переправой войск.