Ужас перед неизвестностью притупил чувства; Эмили то и дело вспоминала отца: что бы он испытал, если бы смог предвидеть жуткие события ее будущей жизни? Наверняка не принял бы роковое решение поручить заботу о ней такой слабой и неразумной женщине, какой оказалась мадам Монтони. Нынешнее ее положение представлялось до такой степени невероятным и непредсказуемым, особенно по сравнению со счастливой жизнью в доме родителей, что в отдельные моменты Эмили видела себя жертвой пугающих видений, овладевших ее расстроенным воображением.
В присутствии провожатых Эмили сдерживала выражение чувств, а потому ужас постепенно растворился в мрачном отчаянии. Ожидание худшего притупило ее внимание к окружающим опасностям. Она равнодушно смотрела на дикие ущелья, пустынную дорогу и едва заметные в темноте очертания гор – все то, что своим видом еще недавно наполняло душу страхом перед будущим.
Стало уже так темно, что путники едва различали дорогу.
Закрывшие небо тяжелые тучи время от времени расходились, являя взору дрожащие звезды, легкий ветерок пролетал по лощине, шелестел в кронах кипарисов и платанов и терялся в далеком лесу, и Эмили вздрагивала – и то ли от холода, то ли от страха.
– Где факел? – спросил Уго. – Становится совсем темно.
– Еще можно различить дорогу, – возразил Бертран. – Лучше обойтись без света, чтобы не выдать своего присутствия. Мало ли кто здесь бродит.
Уго что-то пробормотал, и путь продолжился в темноте. Эмили почти хотела встретиться с неприятелем: неизвестность таила надежду, и было трудно представить положение более безнадежное, чем нынешнее.
Пока путники медленно двигались по темной дороге, на конце копья Бертрана время от времени появлялся слабый мерцающий свет, похожий на тот, который Эмили заметила у часового в ночь смерти мадам Монтони: тот назвал его знамением. И действительно, вскоре произошло печальное событие, которое произвело на Эмили сильное суеверное впечатление, теперь только укрепившееся. Она решила, что это предвестник ее собственной судьбы, и молча наблюдала, как таинственное свечение то пропадает, то снова появляется.
– Давайте зажжем факел и спрячемся в лесу, – проговорил Бертран. – Приближается гроза: посмотрите на мое копье. – Он поднял оружие и указал на огонек на острие.
– Да, – согласился Уго. – Ты не из тех, кто верит в предзнаменования. Трусов мы оставили в замке. Я часто видел такое мерцание перед грозой, и сейчас она подступает. Вон как сгустились тучи.
Этот разговор немного притупил суеверные страхи Эмили, в то же время реальные страхи только обострились: пока Уго искал кремень, чтобы высечь огонь, она с тревогой наблюдала, как бледная молния разрывает небо и освещает мрачные лица спутников. Бертран с нетерпением прислушивался к раскатам грома; вспышки молний участились. Яркие всполохи освещали вершины деревьев и, пробиваясь сквозь густую листву, проникали под кроны.