Наконец Уго отыскал кремень и зажег факел. Провожатые спешились, помогли спуститься Эмили и по неровной, заросшей высокой травой и кустарником земле повели мулов к лесу.
Входя в чащу, Эмили остро почувствовала угрожающую ей опасность. Глубокая, нарушаемая лишь шелестом ветра тишина и мрак, разрываемый вспышками молнии и светом факела, только нагнетали ощущение тревоги. Эмили казалось, что сейчас лица провожатых выражают ярость, смешанную с торжеством, которое они пытались скрыть. Воспаленная фантазия подсказывала, что ее ведут в чащу, чтобы исполнить приказ Монтони и убить. Из груди ее вырвался стон, удививший обоих спутников: те быстро обернулись, а Эмили осведомилась, зачем им понадобилось прятаться в лесу, и попросила продолжить путь по открытой лощине, которая в грозу казалась ей менее опасной, чем высокие деревья.
– Нет-нет, – проговорил Бертран. – Нам лучше знать, где таится опасность. Смотрите, как разверзаются тучи у нас над головами. К тому же в лесу легче спрятаться от неприятеля. Ради святого Петра и его друзей, я вовсе не трус, что смогли бы подтвердить многие несчастные, если бы ожили. Но что делать, если врагов окажется много?
– Что ты там ноешь? – возмутился Уго. – Сколько бы их ни было, кто боится? Пусть только попробуют напасть! Уж я-то им покажу, что значит сражаться. А ты, если боишься, можешь залечь в сухую канаву и осторожно выглядывать, наблюдая, как я прогоняю врагов. Кто здесь говорит о страхе?
Бертран грубо выругался и ответил, что не любит насмешек. Завязалась горячая перепалка, продолжавшаяся до тех пор, пока раскаты грома не потрясли землю до самой сердцевины. Мужчины умолкли и испуганно посмотрели друг на друга. Голубая молния пронзила кроны деревьев, и Эмили сквозь листву увидела ярко освещенные горы. Скорее всего в этот миг гроза пугала ее значительно меньше, чем спутников: ее душой владели другие страхи.
Провожатые устроились под огромным каштаном, а копья воткнули в землю в отдалении. Эмили видела, как на их остриях играла молния, стекая вниз.
– Хотелось бы остаться в замке! – вздохнул Бертран. – Непонятно, зачем синьор отправил нас в этот тяжкий путь. Послушайте, как гремит! Честное слово, я почти готов уверовать и начать молиться. Уго, у тебя, случайно, четок не найдется?
– Нет, – ухмыльнулся Уго. – С четками ходят трусы вроде тебя, а я хожу с мечом.
– Да, против грозы меч, конечно, поможет, – покачал головой Бертран.
Новый раскат грома прокатился эхом по горам, заставив обоих замолчать, а когда стих, Уго предложил продолжить путь, заявив: