Тщательные поиски Людовико успеха не принесли. После нескольких дней неустанных обследований всей округи бедная Аннет предалась отчаянию, а остальные обитатели Шато-Ле-Блан впали в растерянность.
Эмили глубоко сожалела о трагической судьбе покойной маркизы, в чьей таинственной связи со своим отцом уже почти не сомневалась. История Людовико потрясла ее больше, чем остальных, ведь она испытывала к нему глубокую благодарность за искреннюю помощь и благородство. Сейчас ей особенно хотелось укрыться от мира в монастыре, однако даже намек на это вызвал у Бланш неподдельное горе и был решительно отклонен графом де Вильфором, к которому Эмили испытывала почтительную любовь и дочернее восхищение, а с позволения Доротеи даже рассказала о странном видении в спальне покойной маркизы. В другое время де Вильфор посмеялся бы над ее рассказом и сказал бы, что он существует только в ее воспаленном воображении, но сейчас выслушал очень серьезно и попросил сохранить событие в тайне.
– В чем бы ни заключались причина и значение этих странных происшествий, – добавил граф, – только время способно дать убедительное объяснение. Я буду внимательно следить за всем, что происходит в замке, и воспользуюсь всеми доступными средствами, чтобы выяснить судьбу Людовико. А пока следует хранить благоразумие и молчание. Я лично проведу ночь в северном крыле, однако пока об этом никто не должен знать.
Затем граф призвал Доротею и попросил ее молчать о тех сверхъестественных явлениях, которые она уже видела и может увидеть в будущем. Старая экономка поведала ему подробности кончины маркизы де Виллеруа. Кое-что граф уже знал, а о чем-то услышал впервые и был изумлен. Под впечатлением от рассказа Доротеи он удалился в кабинет, где оставался в одиночестве несколько часов, а вышел таким мрачным, что Эмили встревожилась, хотя и промолчала.
После исчезновения Людовико все гости разъехались. Остался только барон де Сен-Фуа с сыном и Эмили. Вскоре мадемуазель Сен-Обер со смущением и огорчением узнала о прибытии месье Дюпона и решила немедленно вернуться в монастырь. Проявленный им при встрече восторг доказывал, что шевалье по-прежнему испытывает к ней пылкие чувства. Эмили встретила гостя сдержанно, а граф с радостной улыбкой, всем своим видом показывая, что надеется на успех друга и готов его поддерживать. Сам месье Дюпон проявил больше чуткости, понял поведение дамы сердца и вскоре утратил живость, впав в меланхолию.
На следующий день, однако, он попытался объяснить цель своего визита и возобновил сватовство, чем немало озадачил Эмили. Она не хотела доставлять ему боль и попыталась смягчить повторный отказ заверениями в своем уважении и дружбе. Впрочем, безысходное состояние шевалье вызывало в ней глубокое сочувствие. Острее, чем обычно, осознавая неловкость своего пребывания в замке, Эмили немедленно разыскала графа и сообщила о твердом намерении вернуться в монастырь.