– Я не осмелюсь предположить, в чем именно заключалось преступление, – ответила сестра Франсес, – однако слышала немало странных историй о покойном маркизе де Виллеруа и, среди прочего, о том, что вскоре после смерти супруги он покинул Шато-Ле-Блан и больше никогда туда не возвращался. В то время меня здесь еще не было, так что я передаю только слухи. После смерти маркизы прошло так много времени, что мало кто из сестер знает больше.
– Я знаю, – подала голос сестра Агнес.
– Значит, вы можете рассказать об обстоятельствах, позволяющих судить, был ли маркиз преступником и что за вину ему вменяли, – заявила мадемуазель Фейдо.
– Могу, – подтвердила монахиня. – Но кто отважится выпытывать мое мнение? Один лишь Бог ему судья, и к этому судье он отправился.
Эмили с сестрой Франсес обменялись многозначительными взглядами.
– Я только хотела узнать, что вы об этом думаете, – робко объяснила мадемуазель Фейдо. – Если эта тема вам неприятна, я готова сейчас же ее сменить.
– Неприятна! – воскликнула монахиня. – Мы ведем праздные разговоры и не взвешиваем смысл произносимых слов. «Неприятна» – плохое слово. Пойду молиться.
И сестра Агнес, глубоко вздохнув, вышла из комнаты.
– Что это может значить? – удивленно спросила Эмили, когда она удалилась.
– Ничего особенного, – ответила сестра Франсес. – Она часто высказывается подобным образом, но не имеет в виду ничего серьезного. Порой ее рассудок страдает. Вы еще не видели ее в таком состоянии?
– Никогда, – призналась Эмили. – Правда, иной раз я замечала в ее взгляде меланхолию и даже безумие… Бедная душа, я буду за нее молиться!
– Твои молитвы, дочь моя, соединятся с нашими, – заметила аббатиса. – Они необходимы сестре Агнес.
– Матушка, – обратилась к настоятельнице мадемуазель Фейдо, – а что думаете о покойном маркизе вы? Странное происшествие в замке настолько возбудило мое любопытство, что вы простите мне этот вопрос. В чем заключалось его преступление и на какое наказание намекала сестра Агнес?
– Мы должны с осторожностью высказывать свое мнение, – сдержанно ответила настоятельница. – Особенно по такому деликатному предмету. Не возьмусь утверждать, что покойный маркиз был преступником, и не знаю, в каком именно преступлении его подозревали, но что касается упомянутого сестрой Агнес наказания, лично мне о нем ничего не известно. Возможно, она имела в виду муки уязвленной совести. Бойтесь, дочери мои, навлечь на себя столь жестокое наказание: это чистилище земной жизни! Я хорошо знала покойную маркизу. Она была образцом добродетели. Святой орден может уверенно следовать ее примеру. В нашем монастыре упокоились ее бренные останки, а дух, несомненно, вознесся на небеса!