– Признаюсь, мадемуазель, что в этот миг мое сердце ушло в пятки, – продолжил Людовико. – Однако повторившийся шум отвлек мое внимание от кровати, и тогда я отчетливо услышал, как в замке поворачивается ключ. Но больше всего меня удивило то, что самой двери в том месте, откуда шел звук, заметно не было. А в следующий миг гобелен возле кровати медленно приподнялся, и из маленькой двери в стене появился человек. Лицо его было скрыто гобеленом, я видел лишь пронзительно горевшие глаза. Пару мгновений он стоял в нерешительности, а затем приподнял ткань, и я увидел за его плечом лицо другого человека. Не знаю, как это случилось, но хотя мой меч лежал рядом на столе, схватить его не было сил, и я сидел неподвижно, наблюдая за ними из-под опущенных век, как будто спал. Наверное, они мне поверили и принялись обсуждать, что делать дальше. С минуту они шептались, а потом я заметил другие лица в полумраке за дверью, откуда раздавался громкий шепот.
– Это странно, – заметила Эмили. – Насколько мне известно, граф приказал поднять все гобелены и тщательно осмотреть стены, подозревая, что они скрывают тайный ход, по которому ты мог уйти.
– Ничего странного, мадемуазель, – возразил Людовико, – что дверь ускользнула от их внимания. Она замаскирована под узкий шкаф во внешней стене. Если граф ни разу через нее не проходил, то вполне мог подумать, что бесполезно искать дверь там, где нет коридора. Правда же состоит в том, что коридор скрывается в самой стене. Но вернемся к людям, которых я смутно увидел за дверью. Оказалось, что в покое они оставили меня ненадолго: уже через пару минут стремительно ворвались в комнату и окружили, но я успел схватить меч. И все же что может сделать один против четверых? Разбойники быстро меня разоружили, связали руки, заткнули рот и повели через потайную дверь, оставив меч на столе, чтобы те, кто придет за мной утром, могли воевать с призраками. Мы шли по длинным узким коридорам в стенах и вниз по нескольким лестницам, пока не достигли глубокого сырого подвала. Там разбойники открыли неотличимую от самой стены каменную дверь и потащили меня дальше по длинному коридору, затем вниз по прорубленной в скале лестнице, и, наконец, через очередную дверь мы попали в пещеру. После долгих блужданий в темноте я оказался на морском берегу, под самим замком, где стояла наготове лодка. Разбойники усадили меня на узкую скамейку, взялись за весла, и вскоре мы подошли к небольшому судну на якоре, где находились другие люди. Двое из тех, кто меня привез, поднялись на борт, а двое отправились обратно к берегу. Мы вышли в море. Вскоре я понял, что все это значит и что разбойники делали в замке. Мы пристали к берегу в Руссильоне, и ждали там несколько дней, пока с гор не спустились другие разбойники. Они увели меня в полуразрушенную крепость, где я и оставался вплоть до неожиданного появления графа. Сбежать я не мог, так как по горам меня везли с завязанными глазами. Впрочем, предосторожность была излишней: невозможно найти путь к спасению в дикой местности. В крепости меня содержали как пленника и никогда не выпускали без двух-трех сопровождающих. Скоро жизнь так мне опостылела, что я часто хотел с ней расстаться.