Было много разговоров о Гитлере. Папен часто с ним виделся, даже сопровождал в его поездках по Германии и открыл ему двери лучших рейнландских домов. В связи с этим я услышал имена Шрёдеров, Гийомов, Тейхманнов, Круппов. Дядю Франца постоянно спрашивали, можно ли верить Гитлеру, стоит ли помочь ему прийти к власти. К власти, которая все больше ускользала из рук берлинских политиков, но не было уверенности, что будет лучше, если она перейдет в руки человека, о котором было мало известно.
Разве тот же Папен не мог сформировать правительство, в котором Гитлер, с его огромным партийным аппаратом, стоящей за ним мощной пропагандой, следующими за ним массами, занял бы место, соответствующее его значению, но позволяющее его контролировать и, в некоторой степени, нейтрализовать?
Бывала у нас еще одна «знатная» гостья – Берта Крупп, жена Густава (Таффи) Болена и владелица крупповской империи в Эссене. Она с давних времен была подругой моей матери. Родители обеих всегда поддерживали тесную связь между виллой Хюгель и Лизером.
Из ее визитов я вынес, главным образом, убеждение, что немецкие солдаты в Первую мировую войну назвали одну из своих крупнокалиберных пушек Толстой Бертой из-за весьма большого сходства между их оружием и дочерью его создателя!
Фрау Крупп всегда приезжала в большом «майбахе» с откидным верхом, огромном лимузине, в котором сиденья располагались так высоко, что до них надо было подниматься по ступеньке. Она восседала в автомобиле буквально как на троне. У нее было столько же детей, сколько у моей матери, что еще больше сблизило подруг. Младший сын фрау Крупп, Эгберт, родился в один день и в один год со мной. Много раз было уговорено, что я съезжу на виллу Хюгель поиграть с ним. Но проект этот постоянно откладывался, и я так и не познакомился с Эгбертом Круппом. Он погиб на войне.
Мы не участвовали в спорах взрослых, но улавливали некоторые их фрагменты: ситуация в Берлине и в рейхе в целом, безработица, дурное управление делами, слабость правительства Брюнинга, опасность создания единого правительства соци (социалистов) и коммунистов или отдельного коммунистического путча. Перед лицом этой опасности, возможно, следовало выбрать меньшее из зол и дать шанс этому самому Гитлеру, о котором говорили все больше и больше.
Гитлер не уставал зажигать толпы. Он лихорадочно носился по стране. Любопытный факт – до прихода к власти он ни разу не побывал на левом берегу Рейна. Во всяком случае, я его в те времена там не видел. Возможно, он опасался этого края, несмотря ни на что, очень либерального и глубоко католического?