, утверждая: «Психические процессы и взгляды на жизнь нельзя отделить от физического месторасположения» [White, 1998, p. 3]. Значение определенного месторасположения человеческой телесной точки зрения мы будем подробно разбирать в части 3, где перспективизм будет представлен в качестве важной составляющей эпистемологии философского постгуманизма. Но прежде чем сделать следующий шаг в наших размышлениях о возможных эволюционных, а также эпистемологических следствиях миграции в космос, нам надо перейти к третьей составляющей «пост-человека», а именно человеку, и поставить вопрос:
как и когда люди стали «человеком»? Как мы уже подчеркивали, исторически понятие человека не включало всех существ, которые, например, в генетическом плане могут считаться людьми. Поэтому мы можем задаться вопросом о том, связан ли исторический эсклюзивизм, характеризовавший процесс гуманизации, с языковыми, семантическими и этимологическими механизмами, которые подкрепляли понятие «человека». Или, иными словами:
встроены ли в само понятие человека определенные предубеждения? Этот вопрос имеет ключевое значение для философского постгуманизма, поскольку он позволяет понять, является ли сама конфигурация с приставкой «пост» всего лишь стратегической – в каковом случае после утверждения всеобъемлющего и не-иерархического подхода к «человеку» эту приставку «пост» можно снова отбросить (и вернуться, таким образом, к «человеку»), или же такой языковой прием (определение места человека через приставку «пост») необходим для иных откровений, которые невозможны в парадигмах, обозначаемых и коннотируемых историческим понятием человека. Единственный способ дать ответ на этот вопрос – рассмотреть сам термин «человек» с точки зрения археологии.
Начнем со словарных определений. Например, Оксфордский словарь (статья Human), определяет прилагательное «человеческий» как «имеющий отношение к характеристикам человечества» [Oxford Dictionaries Online], но далее определяет его следующим образом: «1) характерный для людей в противоположность богам, животным или машинам, особенно в связи со слабостями; 2) демонстрирующий лучшие качества человечества, такие как доброта; 3) в смысле зоологии человека – принадлежащий к роду Homo» [Ibid.]. В первом своем значении человек определяется через три последовательных противопоставления («Я человек, поскольку я не Бог/животное/машина»). Поэтому такое значение опирается на технику вогнутого зеркала (то есть человек определяется через то, что им не является), а потому и не отвечает на наш вопрос «