». Во втором он определяется своими моральными качествами. Поскольку понятие человека связывается в таком случае с «лучшими качествами» человечества, оно, получается, отражает антропофилизм; подобное предубеждение не позволяет нам объяснить это понятие научно. В третьем своем значении человек определяется своей таксономической классификацией, а потому такое определение может служить аппаратом научного толкования, наиболее близким к нашей археологической цели. Мы начнем с него и попытаемся понять, как в современном обществе воспроизводится якобы «нейтральное» понятие человека, то есть что именно подразумевается и считается самоочевидным, когда мы используем термин «человек». Для этого мы начнем с анализа его этимологии, которая в то же время показывает этимологию таксономической классификации человека как
Homo. Прежде чем заняться этим, мы должны упомянуть, что, хотя данное исследование в основном сосредоточено на границах и потенциалах термина «человек» в его определенном языковом облачении, можно найти и другие возможности, если рассмотреть понятие «человека» в других языках и других культурных традициях
[184].
Глава 17
Откуда взялось слово «человек»?
СЛОВО «ЧЕЛОВЕК» (human) происходит от латинского «humanus/a/um», прилагательного близкого к humus[185], что значит «земля[186], почва», поскольку имеются в виду «земные существа», чья символическая область, согласно древним римлянам, определялась контрастом с божественным, зверским и варварским. Другими словами, боги и богини[187] не могли считаться людьми, но не были при этом и животными, отличными от людей, или «варварами», то есть людьми (в нашем современном понимании этого термина), которые считались нецивилизованными. Этот аспект подчеркивает Мартин Хайдеггер в своем «Письме о гуманизме» (1947), которое считается важным источником постгуманистического подхода:
Отчетливо и под своим именем humanitas впервые была продумана и поставлена как цель в эпоху римской республики. «Человечный человек», homo humanus, противопоставляет себя «варварскому человеку», homo barbarus. Homo humanus тут – римлянин, совершенствующий и облагораживающий римскую «добродетель», virtus, путем «усвоения» перенятой от греков «пайдейи» [Хайдеггер, 1993a, c. 196].
Здесь мы можем обнаружить отправной пункт нашего исследования: некоторые люди стали в Древнем Риме считать себя homo humanus. Это определение задавалось благодаря противопоставлению (варварам) и признанию (образования или пайдейи). К этим основным моментам мы вернемся, когда определим контекст появления этого термина, поставив вопрос: