.
В этой ситуации хлесткие афоризмы Шопенгауэра завоевали сердца многих меланхоликов, вероятно, потому что ироничность тона оставляла проблеск надежды. Шопенгауэр владел искусством осуждать все человечество улыбаясь. Вот что он писал о дружбе в книге, которую со временем приобрел Альфред Нобель: «Истинная, подлинная дружба предполагает сильное, чисто объективное и вполне бескорыстное участие в радости и горе другого человека, а это участие, в свой черед, предполагает действительное отождествление себя с другим. Это настолько идет вразрез с эгоизмом человеческой природы, что истинная дружба принадлежит к вещам, относительно которых, как об исполинских морских змеях, остается неизвестным, принадлежат ли они к области басен или действительно где-нибудь существуют». Жизнь, лаконично констатирует Шопенгауэр, есть «предприятие, не оправдывающее расходов на него»>4.
Альфред как губка впитывал в себя его мысли. Со временем он не без восторга будет выдавать в своих письмах собственные мрачные афоризмы. Крайний пессимизм – вот черта, которую будут связывать с ним друзья. Новый насмешливый тон появился и в его литературных опытах, которые он скрывал от мира. 32-летний Альфред вскоре собирался начать писать роман. Просто сейчас все его время занимали другие дела.
* * *
Полковник Шаффнер повел дело серьезно. Против Альфреда выдвигались обвинения в краже патента в США. В конце января его вызвали к американскому консулу в Гамбурге и устроили перекрестный допрос: где, когда и как Нобелю пришла идея детонировать нитроглицерин тем способом, который он описывает в своем американском патенте? Кто при этом присутствовал?
Альфред рассказал все как есть. Он упомянул решающую роль профессора Зинина и описал опыт в канаве в Санкт-Петербурге в 1863 году, когда ему впервые удалось заставить нитроглицерин взорваться. Капитана Карла Веннерстрёма – одного из тех, кто помог Альфреду финансировать Нитроглицериновую компанию, – также привлекли в качестве свидетеля, как и нескольких горняков из Оммеберга>5.
«Весь мир знает, что он мошенник, однако это не мешает тому, что исход процесса остается неясным», – с горечью заметил в письме Альфред. В конце апреля дело должно было рассматриваться в Нью-Йорке. Альфред понял, что ему придется поехать туда>6.
Ужасно то, что и в Швеции почва уходила из-под ног. В ноябре капитан Веннерстрём ушел со своего поста в Нитроглицериновой компании, теперь ее директором стал некий господин Берндес. Когда перед самым Рождеством этот самый Берндес скоропостижно скончался, выяснилось, что всего за несколько недель он успел присвоить почти годовую зарплату, – удар для компании, и без того находящейся в трудном положении.