Лидия шла вся в слезах. Соня заботливо поддерживала ее под руку.
– Извините ее, Мишель. Лидия… да и вы тоже, пожалуй, не привыкли к такому. Сегодня все хотят быть счастливыми… все, даже евреи! Мы, старики, научились…
Лидия высвободила руку, как мне показалось, несколько резко. Ей не хватало почтения к старости.
– Это правда, Соня. Вы научились. Вы так с этим свыклись, страдание для вас теперь вторая натура. Оно заменяет вам смысл жизни. Я забрала у вас сына, и десять лет он был со мной счастлив. Кощунство! Теперь несчастье вернулось к вам. Все встало на свои места. Вы знаете, зачем вы живете: чтобы доказывать свое мужество. Замечательно. Теперь несчастье восстановлено в правах. Нашу семью истребили не напрасно.
– Не слушайте ее, Мишель. Ей неизвестно… то, что узнали мы, старики. Все сегодня требуют счастья. Это у них пройдет.
– Страдайте, доверьтесь мне, не откладывайте на завтра, начинайте собирать цветы слез прямо сейчас… Вы знаете, она читает ему вслух Жюля Верна, эта…
– Лидия, – прервал я ее, опасаясь худшего.
Соня светилась.
– Ему очень нравился Жюль Верн, когда он был маленьким. Да это и не важно, что читать. Он плохо понимает слова. Но он слышит мой голос.
– Вам выпала большая удача, Соня. Я украла у вас сына, но жизнь вам его вернула. Благодаря дорожной аварии. Есть в мире справедливость. Я потеряла мою маленькую дочку, зато вы вновь обрели своего сына…
– Ну, хватит, – вмешался я. – Мы во Франции все-таки.
– Лидия не злая. Она просто не привыкла к несчастью.
– Да, я плохая еврейка. Знаете, Соня, если когда-нибудь ваша нога ступит на землю Израиля, вас либо поместят в музей, либо выгонят вон.
– Ей не понять, Мишель. Она бунтовщица.
– Слышите? Бунтовщица. Худшее из оскорблений. Нет, в самом деле, это бесподобно. Приятие, подчинение, покорность. Кто это сказал, что евреи не христиане? Идемте отсюда. Если когда-нибудь, слышите, Соня, я буду счастлива, обещаю, я пешком отправлюсь на богомолье в Лурд, чтобы исцелиться…
Соня долго не выпускала мои руки:
– До свидания, Мишенька, до свидания… Позаботьтесь о ней как следует…
Она твердо взяла меня под локоть и не отпускала, пока я не оказался за дверью.
Сидя в машине, безразличная ко всему, закрыв глаза, положив голову на приспособление, специально для таких случаев предназначенное, она молча ждала, пока вокруг нас суетилась команда невидимых помощников, что с таким вниманием опекают чемпионов, слушают стук их сердца, направляют шаги, исполняют их желания, протирают лобовое стекло, заправляют полный бак и желают удачного продолжения.