Теперь подошло самое время обидеться. Похоже, меня хотели взять на испуг. Я пошел к двери.
— Да погоди ты, — остановил меня Беда. — Так, говоришь, уезжать собрался? И скоро ли?
— Через пару дней. В Москву съездить хочу по одному делу, — неожиданно для самого себя ответил я. — А что?
— Просьбу одну выполнишь? Бутылка за мной.
— А почему ж нет, — так это равнодушно бросил я, хотя сердце даже замерло на секунду.
— Посылку небольшую одному другу передашь в Москве.
«Вот оно. Свершилось, — ликовал я в душе. — Дождался все-таки!»
— Передам, конечно. Давай адрес и посылку, — фамильярно похлопал я Федьку по плечу.
— К отъезду будет. Когда приносить?
— Поеду послезавтра с утра, — наобум ответил я, больше всего опасаясь, как бы он не передумал.
— Ладно, жди, найду тебя, — и Беда растаял в темноте.
Постояв еще минут пять, я зашел домой. Возможные варианты последующих действий проносились в голове со скоростью киноленты. Связь по моей инициативе предусматривалась только в исключительном случае. Я должен был позвонить из сельсовета якобы своему приятелю в город. Уже звонок становился сигналом необходимости немедленной встречи. С Шустовым встречаться запрещалось категорически. Теперь же я сам поставил себя в сложные условия. Впереди ночь, может, еще и день. Беда принесет посылку, по-видимому, завтра. Не исключено, что кто-нибудь понаблюдает за мной. Идти днем в сельсовет, пожалуй, глупо. В такой ситуации могут раскусить. Тем не менее я обязан сообщить начальнику о случившемся немедленно, не дожидаясь посылки. Неизвестно ведь, откуда он будет ее брать, а узнать это для наших крайне важно. Пожалуй, надо связаться с Шустовым, другого не придумаешь.
— Пойду покурю, — как бы нехотя сказал я, потягиваясь и словно раздумывая, идти или нет.
Жена Трофимыча никак не реагировала на мои слова, продолжала заниматься стиркой.
На улице было темным-темно. Фонари поблизости не горели, и лишь на краю двора светилось небольшое окошко черной баньки, приспособленной Трофимычем под мастерскую. Он обычно трудился там допоздна.
Стараясь не шуметь, я выскользнул через калитку и, прижимаясь к заборам, пошел к центру.
Вскоре пятистенка участкового уже поглядывала на меня красным светом двух окон. Кругом ни души. Я перемахнул через невысокий заборчик и оказался в небольшом, но довольно густом саду. Подходить близко к окнам я не рискнул. Сорвав недозрелую сливу, бросил ее в окошко. Появления Шустова я не заметил и приготовился повторить свой маневр, когда неожиданно увидел на крыльце человека. Мягко ступая, он сошел с крыльца в сад.