«Мне никто не поверит, если я скажу, что холостые рабочие живут по 20–30 человек в одной комнате в бараках, многие семьи делят одну комнату» (Рудольф Волтерс, 1933).
В рассказах иностранцев о посещении СССР почти нет разговоров с советскими людьми. Если еще в 20-е годы есть, то потом – нет. В сентябре 1936 года правлением «Интуриста» разбирался случившийся в Баку инцидент – во время экскурсии руководитель группы американских туристов Л. Фишер из-за попустительства «со стороны гида… взял инициативу показа в свои руки и …на одной из улиц Баку остановил машину с туристами и стал спрашивать первых встречных об условиях их жизни и даже заставил одного гражданина проводить туристов к себе в дом».
Американский писатель Джон Дос Пассос в 1928 году мог еще услышать, как «дореволюционный критик Чуковский …с тоской вспоминал европейские водные курорты, Карлсбад, Висбаден, Канн. Его за границу больше не выпускали. Он намекнул, что ему бояться нечего, но у них много способов добраться до человека. Его дочь пусть и не посадили в тюрьму, но отправили в ссылку».
Вальтер Беньямин записал, о чем говорили гости в квартире Райха: «История о белогвардейской пьесе у Станиславского, как она попадает в цензуру… Запрет… Сталин решает, что “она не опасна”. …История о повести, в которой намекается на происшествие с Фрунзе, который, как говорят, был прооперирован против своей воли и по приказу Сталина». Речь, понятно, о «Днях Турбиных» Михаила Булгакова и «Повести непогашенной луны» Бориса Пильняка. Вскоре участники тех разговоров сами станут жертвами Большого террора.
Дос Пассос поселился в квартире Александра Фадеева. Тот, по его словам, «восторгался режимом. Его жена занимала высокий пост в ГПУ. …Друзья Фадеева свободно говорили на любые темы. Никто не боялся доноса в ГПУ. ГПУ находилось прямо здесь». Он перепутал – на самом деле в ГПУ служила не Валерия Герасимова, первая жена писателя, а ее сестра Марианна, но по сути это ничего в его словах не меняло.
В 30-е годы разговоры «о чем угодно» ушли в прошлое. «Те, кто говорили со мной в ресторанах и в вагонах поездов, пользовались готовыми клише редакционных статей из “Правды”, – пишет Артур Кёстлер, – казалось, они твердят стандартные фразы из разговорников. …Если спросить малознакомого человека о самой незначительной пьесе, о не представляющем ничего особенного фильме, в ответ следует обычно стандартная фраза: “У нас говорят…” или: “У нас господствует мнение…” Прежде чем произнести суждение перед посторонними, его десять раз обдумают. Потому что в любой момент партия может мимоходом, неожиданно выразить свою позицию, и никто не хотел бы оказаться дезавуированным».