Как я уже писал, я относился к своей общественной работе в школе серьезно, видя в ученической самодеятельности незаменимое средство развития интересов и способностей ребят. Одно время был председателем учкома. Я постоянно выдвигал какие-нибудь идеи, находил организационные формы их реализации, подбирал исполнителей. В школе работали физический, химический, литературный, фотографический и другие кружки. Но предметом моих особых интересов был школьный театр. Под руководством преподавательницы литературы Е.Е.Георгобиани мы поставили спектакли: «Луна слева» Билль-Белоцерковского, «Платон Кречет» Корнейчука, «Пограничники» — боевик со шпионами, «Робин Гуд» — историческая драма, «Юбилей» Чехова и отрывки из «Цыган» Пушкина. «Пограничники» и «Робин Гуд» с успехом прошли на клубной сцене у железнодорожников. Игра на сцене помогла многим из нас избавиться от застенчивости, свойственной этому возрасту. Я сам, только сыграв характерную роль шерифа Нотингемского, где мне пришлось орать, визжать и хохотать, почувствовал себя более раскованным. Кроме того, игра в спектаклях вводила ребят в мир чувств и мыслей взрослой жизни, помогала осваивать окружающий нас мир.
Много усилий потребовалось, чтобы уговорить Сережку Королева восстановить школьный струнный оркестр. Зато когда на сцене появился с десяток талантов с инструментами в руках и начинали звучать русские народные мелодии, — в зале гремели благодарные аплодисменты.
А весной 40 года мы осуществили давнишнюю мечту — провели военную игру. Для этого потребовались две грузовые машины, чтобы забросить «десант» и для «госпиталя». Нужны были и другие материальные средства. Пришлось мне побывать у самого начальника политотдела железной дороги и вымаливать его «добро» на все эти дела. Поворчав немного, он согласился и дал соответствующие указания, и мы все получили. Игра прошла в основном нормально, в ней участвовало до ста мальчишек и девчонок.
Только представитель Осоавиахима сказал раздраженно, что мы все погибли бы в таких боях, ибо кто же ходит в атаку в лоб на пулеметы? А кто остался в живых, он их собственноручно расстрелял бы за преступное ведение боя. Я попытался возразить ему, что это же игра, что это же дети... Но он молча сел в машину и уехал.
Не преувеличиваю ли я? Школа для нас была не только местом учебных занятий, но и клубом, где мы отдыхали, пели и танцевали, знакомились, дружили, влюблялись. Она была и политическим центром, где мы получали политическую информацию, где проводились собрания, проявлялись наши запросы к общественно-политической жизни. Я приходил в школу задолго до начала занятий и уходил поздно вечером. Мы то заседали, сговариваясь о чем-то, то выпускали стенгазету, то репетировали очередную пьесу, то проходил шахматный турнир. Здесь же мы собирались, чтобы пойти на какой- то субботник, которых тогда было много. Я не говорю здесь о спорте, этим обычно занимались наши военруки, физруки.