– Записать? – Маллоу привстал. Уже потёртый блокнот беглого жулика Фокса всегда лежал наготове. Он был в кармане его пальто.
– Не надо, – махнула рукой доктор. – Вы с Мики отлично передадите эту историю в устном виде. Это оптимально скроет все ваши огрехи.
– В каком смысле огрехи? – Маллоу как раз надкусил третью булочку (от которой отказалась доктор) и едва не уронил откушенный кусок.
– Вы ведь и сами понимаете, что ваша история годится только для невзыскательной публики.
Доктор Бэнкс даже развела в стороны ладони, показывая, что не виновата в невзыскательности публики.
И, не давая ему ответить, повернулась в сторону кухни:
– Миссис Христодопуло! Если там что-нибудь осталось, дайте это мистеру Маллоу. Ему нужно поесть.
* * *
Доктор совсем было собралась уходить, но прибежал Мики, его усадили завтракать, миссис Христодополуло отругала доктора за неуместное самопожертвование, уговорила позавтракать, и разговор продолжился.
– Повезло-то на самом деле мне: просидел в карантине самое опасное время.
Доктор вежливо улыбнулась, но Маллоу знал, что прав. С его слабыми лёгкими у него не осталось бы ни единого шанса, окажись он рядом с больным компаньоном.
Инкубационный период занимает от суток до трёх. «Аквитания» идёт в Штаты около недели. Значит, Джейк подцепил заразу уже после того, как Маллоу отправили в карантин. Значит, это случилось где-то на подступе к Нью-Йорку. Дюк заботливо положил во все три чашки по четыре кусочка сахара. Сходил за миссис Христодопуло, которую, правда, побаивался, но всё равно привёл к столу.
– Доктор, как это может быть, что из них двоих заболел тот, кто сильнее? – поражался Мики.
(Маллоу обиделся, но гордо сделал вид, что не слышал).
– Никто этого не знает, – вздохнула доктор Бэнкс. – В Институте Рокфеллера ломают головы, что именно открывает этот ящик Пандоры. Похоже, всё дело в иммунитете. Всё, что мы знали о нём до сих пор, словно бы стало работать наоборот. Ведь что такое кризис? Организм больного как бы собирается с силами для финальной схватки с болезнью. То, что в первую волну болезнь убивала самых молодых и сильных, и в особенности воспалённые, практически взорванные внутренние органы, заметные во время вскрытий[8], неопровержимо доказывает: болезнь убивает скорее людей с сильным иммунитетом. И если он не слишком сильный…
– …человек с не слишком сильным иммунитетом легче переносит болезнь? – предположил Маллоу.
Ему вдруг пришло в голову, что вся их с компаньоном бродячая жизнь: и заплёванная палуба полумёртвого китобоя с вонючими трюмами, скудным пайком, доведшим их до фурункулов, и грязная работа с постоянными унижениями – полмира оплыли! – и разухабистая нищета в борделе Сан-Франциско, и голодные, но весёлые скитания в катафалке с «Музеем-аукционом Знаменитых Вещей», что закончились для него воспалением лёгких, и суровая зима в Санкт-Петербурге, где они, хоть и не мёрзли особенно в своих волчьих шубах, но почти не ели, экономя каждый цент, чтобы сойти за своих в светском обществе, и все лишения – всё в итоге сыграло на руку двоим джентльменам.