Инспектор долго изображал этот процесс – пока доктор не догадалась сочувственно покачать головой, коснуться его плеча и отметить, что он вернулся прямо из ада. Это частично помогло.
– Да, – сказал он, – если бы я писал об этом в «Вечерний обозреватель», то назвал бы очерк «Ад в небесах». И начал бы так: «В аду страшно воняло бензином и касторкой».
Потом он здоровался с коллегами, передавал последние венские новости, шутил с машинисткой – пожилой стриженой барышней с ярко-красными губами, размеренно кивавшей, пока он говорил, – словом, вот как было дело.
Маллоу уже все проклял. Его охватывало странное безразличие. От всего, что стряслось и от бессонной ночи ему казалось, что стоит только закрыть глаза – и станет, как было. Но ничего не становилось, как было. Джейка не было. Была доктор Бэнкс с застывшим лицом, отец с тихим голосом – такой был у него, когда умерла мама, профессор с трясущимися руками и Сирил.
И Сирил.
– Зендлинг, Плингансер-штрассе… – пробубнил Сикорски, сложил бумажку и положил в карман.
Четверо полицейских уже ждали у входа.
Через пять минут со двора выехал серый австрийский «Ландо-Даймлер» с надписью «Полицай». За ним тронулся редакционный «Фиат». «Слепая лошадь» сделала круг по двору, разворачиваясь, и последовала за ними.
13.40
Дом оказался трехэтажным, с красной крышей и мансардами.
М.Р. Маллоу быстро прикинул квартиру и перевел взгляд на окна последнего этажа.
Подошел отец.
– Я бы атаковал бы через дверь. Именно атаковал. Предположим, что можно начать штурм с…
– Кроме того, можно пустить газы! – говорил Найтли, обращаясь к полиции. И тут же поправился: – Я имел в виду ядовитые газы.
Но его не слушали.
– Ганс, бегом в почтовое отделение, – распорядился Сикорски. – Отправьте ему экстренную телеграмму.
Полицейский вынул записную книжечку.
– Что писать, господин инспектор?
– «Открывай дверь, идиот!»
– «Открывай дверь, идиот!», – послушно записал Ганс.
– Ганс, что вы делаете! – Сикорски схватился за голову. – Это была шутка. Пишите так: «Беги немедленно! Все пропало, дорога каждая минута!»
– Беги немедленно? – записывая, переспросил Ганс.
– Угу.
– А что же он будет делать? – поинтересовался Найтли.
– Будет бежать! – инспектор даже пожал толстыми плечами. – Соберет чемодан и выйдет на площадку.
Послышались смех и аплодисменты.
– Но ведь он может сказать: «Суньте телеграмму под дверь», – робко вставил молодой длинноногий полицейский. – Он не откроет. Он соберет чемодан и сбежит по черной лестнице.
– Телеграмму в квартиру не приносить, – распорядился Сикорски. – Зачитать по телефону.