Нельзя не отметить, что советское политическое и военное руководство не только накануне войны, но и ранее уделяло особое внимание военной безопасности страны. Как показывает анализ развития советской военной теоретической мысли, в 1920-е – начале 1930-х годов она занимала передовые позиции в мировом военном искусстве и значительно опережала концепции стратегов капиталистических стран. Военные теоретики И. Е. Варфоломеев, К. Б. Калиновский, М. Н. Тухачевский, В. К. Триандафиллов создали теорию «глубокого боя и операции», в которой смело прогнозировали характер и способы ведения будущей войны с широким использованием танков, авиации, воздушно-десантных войск. Однако предвоенные репрессии нанесли огромный ущерб достижениям в области стратегии и оперативного искусства. Прогрессивные идеи и теории были объявлены вредительскими. В руководстве вооруженными силами возобладали взгляды сторонников кавалерии, догматически цеплявшихся за опыт Гражданской войны.
Оценивая деятельность военно-политического руководства СССР накануне Великой Отечественной войны, следует еще раз в обобщенном в виде отметить главные допущенные им просчеты, имевшие трагические последствия.
В первую очередь, это ряд просчетов в военном строительстве (непродуманная реорганизация вооруженных сил, излишняя приверженность к опыту локальных конфликтов, перепроизводство устаревших образцов военной техники и вооружения, передислокация войск на Запад на необорудованные театры военных действий без соответствующей подготовки и обеспечения, приверженность идее создания долговременных мощных сооружений при отсутствии реальных возможностей, просчеты в комплектовании частей приграничных округов). Во-вторых, оперативно-стратегические просчеты (незавершенность организационно-мобилизационных мероприятий после передислокации войск на Запад, создание основной группировки войск на юго-востоке – Украина, неотработанность вопросов мобилизации, в том числе транспортных средств, нерешенность вопросов тылового обеспечения войск западных округов, несоответствие планов прикрытия реальным возможностям войск – совершенно не предусматривался порядок действий войск в случае внезапного вторжения, не предусматривались действия войск в случае глубокого стратегического прорыва противника, не планировалась и оборона в стратегическом масштабе). В-третьих, просчет в определении направления главного удара и сроков нападения вермахта.
Хотя в предвоенные годы военная доктрина СССР в целом правильно оценивала стратегический характер возможной войны, размах и ожесточенность боевых действий, их высокоманевренный характер, однако способы отражения агрессии представлялись упрощенно. Они понимались как кратковременные оборонительные действия с первых дней войны с целью прикрытия развертывания главных сил для последующего нанесения мощного ответного удара и перехода в решительное наступление. Основным видом действий советских войск считалось стратегическое наступление. Военная доктрина практически исключала возможность ведения войны на собственной территории.