— Наверняка немцы знают, куда он ходит. Сразу на нашу деревню подумают.
— В общем-то ты прав, — Бенек озадаченно потер заросшую рыжей щетиной щеку. — Но попробовать все-таки можно.
— Мой тебе совет: брось. Только навредишь и себе, и всей деревне. А не послушаешься — Матеушу скажу.
— Ладно, договорились. Но все же жалко парабеллум терять…
Зенек все же доложил о разговоре, сказал, что к Хельке повадился немец и что Бенек на него нацелился. Матеуш долго молча крутил усы и наконец проговорил:
— Знаешь что? Сходи-ка ты к ней и потолкуй. Может, у них какие-нибудь торговые дела, тогда черт с ней, а если она с ним всерьез спуталась, то это опасно: она ведь всех и все здесь знает. А баба, сам понимаешь, своему дружку и смертный грех откроет. В общем, ступай к ней.
— Но почему же я? — Он почувствовал, как кровь запульсировала в висках. — Разве кто-нибудь другой не может?
— У тебя сейчас нет задания, да и слаб ты еще, а эта работа для тебя в самый раз. Поговори, посмотри, что и как, после обсудим.
— Ну хорошо.
И сразу же Зенек пожалел, что согласился. Только ему и говорить с Хелькой о таких вещах! А если она и впрямь с этим фрицем?.. Он даже вздрогнул от этой мысли.
С того дня он стал наблюдать за ее домом, но в течение первых нескольких дней ничего подозрительного не заметил: Хелька была все время одна.
Лишь на следующую неделю он увидел немца. Тот смело шел со стороны фабричного моста и даже насвистывал что-то. Под мышкой у него был сверток. Он прошел мимо Зенека, стоящего у изгороди, и, не обращая на него ни малейшего внимания, прямиком направился к дому Шпачинских, где жила Хелька.
Значит, Бенек говорил правду.
Зенек устроился поудобнее в саду около дома, откуда хорошо просматривались окна, и решил подождать, пока немец выйдет. От земли уже тянуло холодом.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и часа, как тот вышел, остановившись у ворот, поправил, кобуру пистолета и, постукивая коваными башмаками, пошел к фабрике.
Зенек решил сейчас же идти к Хельке, чтобы не дать ей возможности отпереться.
На его стук никто не ответил. Он толкнул дверь, и она открылась.
— О, Зенек! — Хелька обрадованно подбежала к нему, хотела обнять.
Он мягко, но решительно отвел ее руки:
— Я по службе.
— Садись, пожалуйста. — Она посмотрела на него с удивлением. — Что это еще за служебные дела?
— К тебе немец ходит?
— Да, — подтвердила она без всякого замешательства, не спуская с него глаз. — А кому это мешает?
— Нам, — вырвалось у него. Его смутила искренность девушки. — Тебе известно, как поступают с теми, кто путается со швабами?