Гость не заставил себя долго уговаривать, быстро высосал, чмокая, водку, накинулся на еду, челюсти его так и ходили. После второго захода он расчувствовался:
— Вот как повернулось ко мне счастье, кустым! Ждал ли я такого коловращения? Правду говорят, что судьба то показывает человеку лик, то… Сам понимаешь, чем тычет в глаза! Разве зарабатывал я уйму денег для того, чтобы стать изгнанником? Если золото Урала не достанется мне, то во имя чего же, кустым, жить?..
Султангали привык видеть Нигматуллу неизменно самоуверенным и властным и сейчас скорее из-за приличия заметил:
— Не горюй преждевременно, агай! Терпеть положено нам, смертным. Эфенде из Башревкома заступятся за тебя, спасут твое достояние. Они ради башкир на все пойдут.
— Ха! — Нигматулла злорадно залился клокочущим смешком. — Ради башкир!.. Верь им, кустым! Пока я их натуру не узнал близко, тоже верил. Вранье это, что Башревком борется за счастье башкир. За свое собственное благополучие они борются. Старики не зря говорят: «У кого в руке, у того и во рту…» Так и турэ из Стерле тянутся к золоту обеими руками. Ты слышал, сколько стоят в Стерле царские червонцы и рассыпное золото? Ага!.. Бумажные деньги ненадежные, а с кожаным поясом, набитым золотом, можно и до Турции добраться! Обогащаются наши турэ за счет нации. Вся политика ревкома построена на этой премудрости.
«Где же ты спрятал свое золото? Не все же сокровища держал в сейфе! Значит, зарыл где-то клад?» — алчно прищурился хозяин.
Осушив третью чашку, Нигматулла затосковал:
— Эх, вернулись бы веселые деньки! Не ценили Микулая-батша![51] А как при нем жили, как богатели! Раньше я наивным был, а теперь поумнел и подцепил бы все золотые прииски Урала, если б вернулись царские времена.
— Чем же тебе не угодил Башревком? — заинтересовался Султангали.
— Всем! — безоговорочно вынес приговор Нигматулла. — Чересчур слабое правительство, трусливое. На какого шайтана мне этот ревком, если он не способен отдать мне прииски!.. Теперь борьбу против Советов и коммунистов возглавлю я сам! Погоди, я не буду миндальничать! У меня они взвоют, а будет уже поздно.
— Видишь, агай, у них сторонников много, а у нас очень мало, — обескураживающе сказал хозяин.
— Нет, много, много недовольных советской властью, — заупрямился Нигматулла. — Присоединим к себе русских помещиков, купцов, офицеров!
— Башревком на такое сближение не согласится.
— Зато я соглашусь!..
Хозяину надоело слушать это бахвальство, он подмигнул служанке, и она постелила на нарах перину, швырнула подушку и ватное одеяло.