Кулсубай с недоверием пожал плечами.
— Ну, помню, — признался он. — А где ты видел Михаила?
— Михаил теперь носит свои подлинные имя, отчество и фамилию, прятаться ему от царских жандармов не надо, значит, и подпольная кличка не требуется. И бывший Михаил, а нынешний Николай Константинович Трофимов сейчас комиссар нашей Пензенской дивизии. Он был на Восьмом съезде партии, слушал речь Ленина… Нельзя отдавать белым смелых башкирских джигитов — таков наказ Ленина. Михаил — Трофимов эти слова слышал собственными ушами. А кто у нас первый башкирский джигит? Кулсубай-агай!..
Сам того не желая, Кулсубай широко, самодовольно улыбнулся.
— Э, вот ведь как!.. Я тебе не раз говорил, что придет время — поймут Кулсубая!..
«Никогда ты мне этого не говорил! А понять твой характер, самодур ты бешеный, немудрено…»
— Оценят, оценят Кулсубая!.. Поймут и в Москве, и в Оренбурге, что Кулсубай бескорыстный борец за счастье башкирского народа!.. Да ты пей чай, земляк! — Собственноручно он налил из остывшего медного чайника густого взвара сушеных ягод малины и рябины в чашку, поднес Загиту.
— Башкортостану дана советской властью и Лениным автономия, — продолжал Загит. — Наказаны красные командиры, обижавшие башкирских всадников. Теперь между русскими и башкирскими, а также татарскими красноармейцами установились добрые отношения. А вот в Стерлитамаке формировали башкирский кавалерийский полк, и мобилизация не потребовалась, добровольно явились джигиты на своих лошадях.
Сперва Кулсубай слушал заинтересованно, но через минуту на лице его резко обозначилось всегдашнее недоверие к людям.
— Если я вернусь в Красную Армию, не потащат меня в трибунал за мои…
«…Преступления!» — мысленно подсказал Загит.
— …за мои увлечения?
— Если открыто покаешься в содеянном и дашь присягу честно воевать за народ, то никто и пальцем тебя не тронет! Реввоенсовет армии издаст особый приказ.
— За какой народ воевать честно? За башкирский? — Ноздри Кулсубая дрогнули.
— За советский народ! А советский — это и башкирский, и татарский, и чувашский!.. Советский — это единое! — Загит очертил рукою широкий круг перед Кулсубаем. — Это всеобщее!..
— Земляк, ты меня не заманиваешь ли, чтобы поймать на крючок?
— На крючок тебя, земляк, уже подцепили колчаковцы! — ехидно заметил гость. — Банды этого кровопийцы Колчака сжигают башкирские аулы… Отшатнись от них, пока не поздно, Кулсубай-агай! Поедем вместе к красным богатырям!
Кулсубай тяжело вздохнул.
— Не торопи меня, земляк! Надо посоветоваться с джигитами.
— А они будут ждать твоего окончательного слова — привыкли повиноваться.