– Тогда предложение чертовски заманчивое!
Он кивнул:
– Но оно ведет к следующему. Из показаний Джейн Огилви на суде и твоего отчета о встрече с ней я заключаю, что она полоумная, а потому и непредсказуемая. Возможно, сработает другой подход. Взывай к ее эмоциональности. Раскрой ей положение, все до мелочей. Объясни, откуда нам известно, что ее претензия против Марджори Липпин была вдохновлена неким неизвестным нам лицом, Иксом. Этот Икс под угрозой неминуемого разоблачения убил Саймона Джейкобса. Опиши ей скорбь и состояние вдовы и детей. Можешь даже отвезти ее посмотреть и поговорить с ними. Фотографию трупа раздобыть сможешь?
– Вероятно, у Лона Коэна.
– Покажи ей. По возможности ту, на которой изображено лицо. Необработанное лицо трупа впечатляет гораздо сильнее, чем просто груда одежды. Если не удастся вызвать у нее сочувствие, возможно, удастся запугать ее. Ей самой угрожает опасность: Икс может прийти к выводу, что и ее необходимо устранить. Вероятно, будет ошибочным пытаться добиться от нее доказательств, деталей ее связи с Иксом и аферы с Марджори Липпин. Это ее только отпугнет. Все, что тебе необходимо, – его имя. Стоит нам лишь узнать его, и он обречен. Что ты думаешь об этом?
Я взглянул на часы: десять минут десятого.
– Пожалуй, на поиски Лона уйдет какое-то время. После семи его может носить где угодно. А фотография пригодилась бы.
– Думаешь, стоит попытаться?
– Конечно. Может и сработать. Должны же мы что-то предпринять.
– Вот именно, должны. Тогда как можно раньше утром.
Я развернулся к телефону и приступил к поискам Лона Коэна.
Без четверти десять в четверг утром я припарковал «херон» перед домом 78 по Хэддон-Плейс в Ривердейле. Пожалуй, это не было «как можно раньше утром», но мне не хотелось браться за Джейн Огилви, пока она не позавтракает, и, кроме того, фотографию я смог раздобыть только после того, как Лон объявился в редакции «Газетт» в девять часов. Как мне вскоре суждено было узнать, все это не имело значения, поскольку она была уже мертва около двенадцати часов.
Будь то славное солнечное утро, я обошел бы вокруг дома и взглянул на террасу, где обнаружил Джейн Огилви в прошлый раз, но было облачно и прохладно, так что я направился по дорожке к крыльцу и нажал на звонок. Дверь открыла женщина, смахивавшая на представительницу «Дочерей американской революции»[8], – высокая, прямая как палка, с тяжелым подбородком и в сером платье с черными пуговицами. Несомненно, мать, под одеялом привязанности которой Джейн некогда задыхалась, а может, и до сих пор задыхается.