Однажды днем я посетил Белта в его офисе в университете Западной Каролины. Он носил ковбойские сапоги и синие джинсы, подпоясанные ремнем с серебряной пряжкой. На шее у него, поверх пурпурной рубашки, висел кулон с выгравированными на нем головами дятлов. Копна седых волос была подстрижена чуть выше живых мальчишеских глаз. Его голос был теплым, темным, немного дымчатым и отстраненным.
Белт родился и вырос в городе Талекуа, штат Оклахома. Его предков занесло туда после того, как президент Эндрю Джексон в 1830 году подписал позорный Закон о переселении индейцев. (Отношение Белта к Джексону было понятно без слов: на стене его кабинета висела фотография Джексона с подписью «разыскивается»). Некоторые чероки мирно ушли на Запад, но многие были перемещены под конвоем по тропе, которую они называли Nvnohi Dunatlohilvhi – «Тропа, где они плакали». Шестнадцать тысяч чероки были изгнаны из своих домов; кто-то был перевезен на речных судах, кто-то был вынужден пройти почти тысячу миль по негостеприимным землям. Считается, что около четырех тысяч мужчин, женщин и детей умерли – в основном от болезней.
Все последствия Переселения и боль, которую оно причинило, трудно понять некоренным американцам. Как пояснил мне Белт, наши две культуры совершенно по-разному понимают «чувство места». Для евроамериканцев место жительства – это в первую очередь место временного проживания или ведения экономической деятельности. По сути, оно определяется бизнесом и является его побочным продуктом. Таким образом, для евроамериканца «место жительства» в значительной степени лишено какой бы то ни было историчности и постоянства; оно легко переходит из рук в руки и меняет названия. Для чероки концепция «места» совершенно конкретна и незыблема. «В понимании коренных американцев место их жизни никогда не меняет своей идентичности, – сказал Белт. – Мы в большей степени связаны с тем местом, где происходили какие-то важные вещи и где до сих пор находятся важные для нас вещи, а не с тем местом, где мы сейчас живем».
Чероки обрели свою племенную идентичность в древнем городе Китува, что означает «Земля, которая принадлежит создателю», который находился в двадцати пяти милях к западу от нас. Когда-то деревни чероки были разбросаны по всему юго-востоку страны, от Кентукки до Джорджии, но, по словам Белта, если бы вы спросили жителей этих деревень, кем они себя считают, они бы не задумываясь ответили, что все они называют себя Оцигидуваги (Otsigiduwagi) – людьми из Китувы. На церемониальном кургане в Китуве горел вечный огонь. Раз в год угли этого костра разносились по всем остальным городам и деревням чероки. Таким образом, единство огромного племени чероки обеспечивалось не только общим языком, предками, устными преданиями, традициями, но и пылающими углями, что разносились по сложной сети тропинок