Он отворил дверь и настойчиво подтолкнул меня к карете. Я бегло осмотрел мешочек, пощупал его и понял, что внутри монеты. Затем похлопал мажордома по плечу.
— Спасибо, Рэнэ. Береги себя. Береги себя, свою хозяйку и хозяина. Даю слово, ни о ком из вас я не забуду. Ждите.
Я забрался в карету и захлопнул дверцу. Уселся на скамейку и отодвинул шторку.
— Отправляемся! — скомандовал Каталам. Затем залез на свою лошадку, принял поводья лошадки сына и аллюром направился к вратам.
Вилибальд резво запрыгнул на козлы, схватил вожжи и стегнул ими четвёрку. Карета тронулась в путь, а я всё так же продолжал смотреть из окна на удаляющегося мажордома и думать о той, с кем даже не удалось попрощаться по-человечески.
* * *
Врата были распахнуты настежь. Мы без проблем их преодолели, повернули налево, проехали несколько метров по грязной дороге и остановились. Я отворил дверцу и наполовину высунулся из кареты. Нас окружали вооружённые конники с факелами в руках. В полумраке я рассмотрел коричневые кожаные одежды, блеск металла в руках некоторых и молодые лица. Очень молодые. Одно лицо показалось очень знакомым.
— Умтар, — обратился Каталам к обладателю знакомого лица. — Ты и ещё двое — в голове колонны. Иберик — замыкаешь.
— Понял, сотник.
— Хорошо, отец.
— Остальные — перед каретой и позади…
— А это правда аниран? — спросил кто-то.
— Правда. Ты думаешь, я поверил бы пустослову? Вы его ещё увидите. Но на привале. А сейчас — выполняем! К полудню наш след должен остыть.
Под моим любопытным взглядом конники выстроились в колонну, оставив карету в центре, и дружно тронулись в путь. Я сел на скамеечку, твердя себе, что завтра, на ближайшем привале, должен буду разбудить всё красноречие, на которое способен. Зажечь этих молодых парней, как когда-то зажигал свою команду перед матчем. Тогда я был всего лишь капитан команды. Сейчас я — аниран. Персона куда более важная. Но и ответственности на мне теперь куда больше. А значит, я должен им доказать, что от этой ответственности не побегу и сделаю всё что в моих силах для спасения их мира.
Сидя в полутьме, освещаемой лишь маленькой свечой, я глубоко задумался и не сразу обратил внимание, когда карета опять остановилась. Мы проехали совсем немного, но уже возникла какая-то задержка. Едва я нахмурил брови, шторку отодвинула чья-то рука.
— Аниран! — взволнованно произнёс Каталам и сразу задул свечу. — Оставайся тут! Не выходи и не показывайся на глаза. Я попробую их спровадить.
— Кого спровадить? — удивлённо прошептал я.
Но Каталам меня уже не слушал. Он закрыл шторку и я услышал цокот копыт, когда он удалялся. В полной темноте я пересел на переднее сиденье и навострил уши.