– Кому?
– Ах, имена… имена испортили бы ей удовольствие. Все должно быть устроено так, чтобы, видя любого мужчину, при дворе или в Кенте, ты думал: это он? Или он? Или вот он? Чтобы ты постоянно спрашивал себя, чего тебе недостает, почему ты никак не можешь ей угодить?
– Думаю, стихи вы пишете лучше всех – можете утешаться этим. Стихи его величества несколько однообразны, не говоря уже о том, что как-то все о себе да о себе.
– Его песня «В кругу друзей забавы» – когда я ее слышу, мне хочется завыть по-собачьи.
– Да, королю за сорок. Больно слушать, когда он поет о днях, когда был молод и глуп.
Он изучает Уайетта. Вид у юноши немного рассеянный, словно от неутихающей головной боли. Уверяет, будто Анна его больше не мучает, а по виду не скажешь. Он рубит безжалостно, как мясник:
– Так сколько, по-вашему, у нее было любовников?
Уайетт смотрит себе под ноги. Смотрит в потолок. Говорит:
– Десять? Ни одного? Сто? Брэндон пробовал убедить Генриха, что она – порченый товарец. Король отослал Брэндона от двора. А если бы попытался я? Сомневаюсь, что вышел бы живым из комнаты. Брэндон заставил себя говорить, потому что думает: рано или поздно она уступит Генриху, и что тогда? Разве он не поймет?
– Наверняка она это продумала. К тому же король тут плохой судья. С Екатериной ему потребовалось двадцать лет, чтобы понять, что брат его опередил.
Уайетт смеется:
– Когда придет тот день или та ночь, Анна вряд ли сможет ему такое сказать.
– Послушайте. Вот мое мнение. Анна не беспокоится за первую брачную ночь, потому что ей нечего страшиться. – Он хочет сказать, потому что Анна живет не плотью, а расчетом, потому что за ее алчными черными глазами – холодный изворотливый мозг. – Я думаю, женщина, способная сказать «нет» королю – не раз и не два, – способна сказать «нет» любому числу мужчин, включая вас, включая Гарри Перси, включая всякого, кого ей угодно мучить ради забавы, пока она идет к тому положению, которое для себя наметила. Так что, я думаю, да, из вас сделали дурака, но не совсем так, как вы полагаете.
– Это следует понимать как слова утешения?
– Если они вас утешат. Будь вы и впрямь ее любовником, я бы за вас тревожился. Генрих верит в ее девственность. Во что еще ему верить? Но как только король женится, он начнет ревновать.
– А он женится?
– Я серьезно работаю с парламентом, поверьте мне, и думаю, что сумею сломить епископов. А дальше – бог знает… Томас Мор говорит, когда в правление короля Иоанна Англия была под папским отлучением, скот не плодился, зерно не спело, трава не росла, а птицы падали на землю. Но если до такого дойдет, – он улыбается, – мы всегда можем отыграть назад.