– Каро, – сказала она, – я правда не понимаю, зачем вы мне об этом рассказываете.
Каролина Реми закинула ноги на синюю кушетку. Красивая молодая женщина, она служила актрисой в театральной компании Монтансье, где играла в двух пьесах: Фабра д’Эглантина и Эро де Сешеля.
– Чтобы об этом вам не рассказали люди черствые, которым доставит удовольствие ваше смущение и насмешит ваше простодушие. – Каролина склонила головку набок и намотала локон на палец. – Дайте-ка угадаю… сколько вам лет, Люсиль?
– Двадцать.
– О Боже, – сказала Каролина. – Двадцать!
Едва ли она намного меня старше, подумала Люсиль. Впрочем, вид у гостьи был предсказуемо потасканный.
– Боюсь, дорогая моя, вы ровно ничего не знаете об этом мире.
– В последнее время люди постоянно мне об этом твердят. Полагаю, они правы.
(Постыдная капитуляция. На прошлой неделе Камиль пытался ее вразумить: «Лолотта, от частого повторения слова не становятся правдой». Но как сохранять вежливость под таким давлением?)
– Я удивлена, что ваша мать не сочла нужным вас предупредить, – сказала Каро. – Уверена, она знает все, что следует знать о Камиле. Но если бы я набралась смелости – и, поверьте, я жалею, что не осмелилась, – прийти к вам до Рождества и рассказать, к примеру, о мэтре Перрене, что бы вы почувствовали?
Люсиль подняла глаза на гостью:
– Каро, я бы остолбенела.
Это был не тот ответ, которого ожидала гостья.
– Вы странная женщина, – промолвила она. На ее лице ясно читалось: странность не окупается. – Вы должны приготовиться к той лжи, что вас ожидает.
– Могу себе представить.
Люсиль хотелось, чтобы дверь внезапно распахнулась и в комнату влетел кто-нибудь из помощников Камиля и начал сыпать вопросами или рыться в бумагах. Но в кои-то веки дом был пуст и тих; раздавался только хорошо поставленный голос Каро с легким надрывом и намеком на хрипотцу.
– С неверностью вам придется смириться, – сказала она. – В тех кругах, где мы вращаемся, к этому относятся с пониманием. – Она развела изящные пальчики, словно отмеряя приемлемость, эстетическую и социальную, маленькой, хорошо просчитанной измены. – Можно найти modus vivendi[18]. Я не боюсь, что вы не сумеете себя развлечь. С другими женщинами можно мириться, при условии, что они не слишком близко к дому…
– Постойте, что вы имеете в виду?
Глаза Каро слегка округлились.
– Камиль – привлекательный мужчина, – сказала она. – Я знаю, о чем говорю.
– Не понимаю, – пробормотала Люсиль, – при чем здесь то, что вы с ним спали. Я обошлась бы без этих сведений.
– Пожалуйста, считайте меня своим другом, – предложила Каро и прикусила губу. По крайней мере, она выяснила, что Люсиль не беременна. Чем бы ни была вызвана поспешность этой женитьбы, причина в другом. В чем-то еще более занятном, знать бы, в чем именно. Каро поправила локоны и соскользнула с кушетки. – Мне пора. Репетиция.