Викинги и ацтеки – это здорово. А как же Церковь? Как вы прививаете детям веру?
Мы вместе молимся, читаем Евангелие, обсуждаем его. Понимаете, вера не отменяет простых законов человеческих взаимоотношений. А они таковы: если хочешь, чтобы ты был нужен детям, проявляй к ним искренний интерес. Недавно я слышал горький рассказ одной прихожанки: у нее очень замкнутый муж, живущий в собственном мире, который считает, что он обеспечивает семью – и все, отстаньте. Как-то раз их шестилетний сын что-то целый день мастерил или рисовал к приходу папы. Показал это отцу, но тот лишь бросил короткое: «Да!» – и проследовал к себе. И вот ребенок стоит, в глазах слезы, и спрашивает: «А что, я папе неинтересен?» Очень четко поставлен вопрос: не то, что я сделал, неинтересно, а я сам ему неинтересен. Папа, учти: когда ты состаришься, ты тоже будешь не нужен! Тут есть прямая связь!
Что делать с таким папой?
Высечь – поздно. (Смеется.) Не знаю. Надо пытаться достучаться. Может, как-то сам поймет. Может, жена что-нибудь придумает. Скажет, к примеру: «Мы собирались в музей, сын очень этого ждет, а я вдруг заболела. Сходи-ка ты с ним куда-нибудь в субботу или в воскресенье».
Придется воспитывать взрослого человека?
Мы все воспитываем друг друга. Проблема еще и в том, что большинство современных мужчин сами выросли без отцов. Они не знакомы с определенным сценарием поведения. Мои родители развелись, когда мне было двенадцать лет. Пока моим старшим детям не исполнилось двенадцать, я «на автомате» обращался с ними так, как мама и папа – со мной. А когда дети подросли, то уже не знал, как решать некоторые педагогические вопросы. В нас с самого детства закладываются некие архетипы поведения. Но что делать, если их неоткуда взять?
По сути, в обществе произошла катастрофа. Еще лет двадцать назад любой разговор о христианстве можно было начинать с притчи о блудном сыне или с картины Рембрандта «Возвращение блудного сына». Как Сам Христос подавал эту притчу? Он показал, что Бог любит человека так же, как отец любит ребенка. Бог специально выбрал этот образ, чтобы он был всем близок, в том числе и через две тысячи лет. А теперь он непонятен. На нашем веку все кардинально изменилось. Скажем, приходишь в класс, чтобы побеседовать с детьми. А там из тридцати ребят всего двое-трое живут в полной семье. А остальные – без отцов или с отчимами. Отцовство разрушено, дети остаются с мамой, мы все это знаем. Папа в лучшем случае появляется эпизодически и платит алименты. А зачастую и такого нет.
Приведу еще один случай из приходской практики. Есть у нас семья, где муж бросил жену сразу после родов и вообще пропал. Развелся через суд. Женщина была настолько потрясена таким предательством, что не стала даже добиваться алиментов, просто чтобы не иметь больше дела с этим человеком. Кажется, он ей изменил, пока она была еще в роддоме. Отвратительная история. Летом подросший ребенок жил на даче с бабушкой, которая мне рассказала такой эпизод: «Он все время убегал днем куда-то в поле. Я волновалась и потому решила за ним проследить. И вот вижу: он бежит по полю и, думая, что один, кричит изо всех сил: „Папа! Папа!“ Накричится, наплачется и возвращается как ни в чем не бывало». Когда мальчишке исполнилось пятнадцать или шестнадцать лет, он нашел отца через соцсети. Договорились о встрече, посидели где– то там в «Шоколаднице». Придя домой, тот юноша сказал: «Этот человек мне чужой. Все. Забыл». Но ведь на деле брошенный сын будет жить с этой раной до последнего дня своей жизни. А отец? Он наплевал на человека, готового его бескорыстно любить. Своя свобода, своя жизнь важнее. Но ведь нет на земле ничего дороже, чем любящие тебя! Папа этого ребенка отказался от главного сокровища ради каких-то химер. Не исключено, что он будет умирать один в доме престарелых и плакать от одиночества – если останется в здравом уме. Но таков его выбор, который он сделал, когда ушел от жены. Большинство мужчин, в том числе и я, не могут просто так, само собой, научиться быть отцами. Это воспитывается в течение нескольких поколений – нам передается то, как вели себя отцы и деды. Допустим, у кого-то отец погиб на фронте. Но остались мужчины в деревне, на которых можно было посмотреть и понять, каким должен быть глава семьи. У обоих моих родителей отцы не вернулись с войны, оба воспитывались без них, но все-таки еще можно было понять, в принципе, что такое отцовство. А сейчас уже оно уничтожено, уже не первое поколение растет без этого.