Но, несмотря на эти его мысли, в любом случае он еще немного поживет здесь и продолжит получать две тысячи лир в неделю. Марта была бы довольна, хотя их разлука и становится дольше. О черт! Он уже столько дней не звонил Марте! К тому же у него будет время без спешки поужинать у Марии. Он понаблюдает за ее дочерью и, возможно, поможет ей. И бесполезно убеждать себя, что присутствие на ужине Крочифисы его не беспокоит. Если быть честным, эта девочка ему совершенно безразлична.
В это время волк Орелья посмотрел на кабана Рамполлу, тот покачал своей большой головой, а серна де Молина продолжал держаться руками за голову. Кажется, змей теперь был вполне способен присматривать за другими зверями: они опустили головы под невидимым ярмом. Но внезапно волк встряхнулся, словно почувствовал запах дикого чеснока, и поднял голову.
– Прежде всего простите меня, ваше святейшество. Но, если наш дорогой доктор Фрейд выяснит, что один из нас виновен в бездействии или небрежности, и сообщит об этом вам даже с подобающей осторожностью, как это могло бы отразиться на шансах виновного унаследовать тот престол, на котором мы хотели бы видеть вас еще сто лет?
Фрейд заметил, что декан, хотя и обращался к папе, перевел взгляд на де Молину, и тот сначала удивился, а потом опустил глаза. Несколько секунд эти двое беседовали без слов, и ни папа, ни Рамполла этого не заметили. К тому же доктору показалось, что в конце этого обмена взглядами Орелья указал ему на де Молину, словно советуя следить за ответом или выражением лица молодого кардинала.
Перед тем как ответить декану, папа несколько раз кивнул. Было похоже, что ему трудно говорить, словно он внезапно устал.
– Дорогой сын, ты и вправду хочешь мне зла, раз желаешь еще так долго пробыть в этой долине горестей; я и так прожил дольше, чем Мельхиседек.
Эта шутка была произнесена не подходящим для нее тоном – серьезно и немного печально. Фрейду он показался похожим на тон, которым начинали говорить его пациенты, когда переставали защищаться и позволяли себе перейти к признанию, болезненному и освобождающему. Но это был папа, и до этого момента белый змей мощно противостоял трем зверям. Сейчас он выглядел раненым, словно получил неожиданный удар.
– И все же ты прав, – все более устало продолжал Лев. – Знать, что дьявол существует, не значит заставить его исчезнуть или помешать ему творить злые дела.
– Кстати, о дьяволе… – прервал его Рамполла. – Я спрашиваю себя…
– Молчи, ты еще не папа! – упрекнул его Лев и едва не подскочил на месте от подавленного гнева.