Преследовала мысль: «как снова начинать жизнь?» Первая жена погибла. Погибли ее мать и отец. Погибла семья. Осталась лишь дочь одиннадцати лет и он, раненный в голову и в левый глаз. Едва ли он сможет работать неутомимо, как прежде. Последние годы перед войной он был начальником финансового отдела крупной областной организации. Будет ли по плечу ему теперь эта работа? Ему, как серьезному человеку, пришла мысль попробовать испытать свои оставшиеся способности. Лечение подходило к концу и, чем ближе был конец, тем сильнее росла тревога. Если он уставал, если сменялась погода, если он почему-либо начинал нервничать, рана давала себя знать, болела голова, ныло где-то под черепом, в левой части лба.
Однажды после завтрака он вышел во двор госпиталя. Яркое июльское солнце как будто весь свой пыл сосредоточило на этом маленьком, неуютном дворе. Земля, стены, железные крыши дышали жаром. Он вошел в одноэтажное помещение, где располагались кабинет начальника госпиталя, полковника Бериговского, кабинет замполита, рослого блондина майора Кринчина, и финансовая часть госпиталя.
Он решил предложить начфину свои услуги, поработать хотя бы с неделю, помочь им и тем самым испытать уцелевшие силы.
Начальник финансовой части тов. Гондаренко охотно согласился.
– Пожалуйста, ранбольной товарищ Медведков. Я охотно дам Вам работы. Работы у нас хватает. Только врачи-то как, разрешат Вам работать?
– А вот с врачами-то на эту тему я не разговаривал. Думаю, что разрешат. Ведь я буду помогать Вам по мере сил, скуки ради и если почувствую головные боли или еще какие-нибудь болячки и невзгоды, то перестану работать.
– Хорошо, договорились! Сейчас сядете работать или завтра?
– Нет, сейчас, как говорится, не отходя от кассы.
Леонид Михайлович сел за свободный стол, по которому скакали солнечные зайчики, пробравшиеся сквозь листву густой, развесистой липы.
Начальник финансовой части дал ему работу и объяснил, в чем она состоит. Леонид Михайлович быстро понял и приступил к работе. Первое время странно дрожали пальцы и не совсем как раньше суетились костяшки на счетах, а затем пошло плавно и спокойно, будто он много лет так работал, и не было войны. Лишь назойливо, сбоку, с левой стороны, стояло темное пятно, которое преследовало каждый поворот головы, да рассеянность стала больше: как ни старался он быть внимательным, описки, пропуски, записи не в те графы пестрели на первых порах. Хорошо, что он предусмотрительно первую работу решил исполнить на черновике, а затем переписать. Через неделю он освоился и работал смело и хорошо. В знак благодарности начальник госпиталя полковник Бериговский прикрепил Леонида Михайловича на довольство к офицерской столовой, в которой питались врачи госпиталя. Леонид Михайлович и не подозревал, что одновременно с этим его ждала черная неблагодарность.