– Спокойнее, Робби. Все в порядке.
– К черту все!
Он замолкает, потом напоминает мне:
– Вы собирались рассказать мне свой сон.
– Йеч!
– Простите, Робби?
– Не хочу об этом даже вспоминать. Но все же, – быстро добавляю я, отводя рот от полотенца, – я мог бы сделать, что ты хочешь. Сон о Сильвии, вроде…
– Вроде чего, Робби?
– Ну, она не совсем была на себя похожа. Скорее это был кто-то постарше. Я много лет не вспоминал о Сильвии. Мы оба были детьми…
– Пожалуйста, продолжайте, Робби, – осторожно просит он немного погодя.
Я обнимаю его руками, удовлетворенно глядя на стену с изображениями цирковых животных и клоунов. Нисколько не похоже на мою комнату в детстве, но Зигфрид уже достаточно знает обо мне, и у меня нет причин говорить ему об этом.
– Сон, Робби?
– Мне снилось, что мы работаем на шахте. На самом деле это не была пищевая шахта. Физически, я бы сказал, это внутренность пятиместного корабля – одного из кораблей с Врат, понимаешь? Сильвия в каком-то туннеле, который уходит вдаль.
– Туннель уходит вдаль?
– Не толкай меня к примитивному символизму, Зигфрид. Я знаю о вагинальных образах и прочей перинатально-сексуальной символике. Когда я говорю «уходит», я просто хочу сказать, что туннель начинается там, где я стою, и продолжается в противоположную сторону от меня. – Я замолкаю и потом выговариваю самое трудное: – Туннель постепенно превращается в пещеру, и Сильвия оказывается пойманной.
Закончив пересказывать первую часть сна, я сажусь и сам же принимаюсь его комментировать.
– Самое необъяснимое в этом сне, – говорю я, – то, что подобное просто невозможно. Туннель сверлится, чтобы поместить в него заряд и подорвать сланец. Главное занятие шахтера – это вычерпывание сланца. Сильвия с этой частью работы не имела ничего общего.
– Мне кажется не важным, могло это или не могло случиться, Робби.
– Да, скорее всего ты прав. Итак, Сильвия оказалась в рухнувшем туннеле. Я видел, как шевелится груда сланца. Это был не настоящий сланец, а какое-то пушистое вещество, больше похожее на обрывки бумаги. У Сильвии была лопата, и она прорывала выход наружу. Мне показалось, что она выберется. Сильвия выкопала большую яму. Я ждал, когда она выберется… но она все не выходила.
Зигфрид, в своем воплощении плюшевого мишки, теплый и ожидающий, покоится в моих объятиях. Приятное ощущение. На самом же деле его здесь нет. Его вообще нигде нет, только в центральном банке информации где-то в Вашингтоне, где хранится память больших машин. Передо мной лишь его терминал в купальном костюме.
– Что еще, Робби?