. Рассказ Нащокина поэтому не соответствует тому, что мы знаем об отъезде Пушкина из ссылки.
В чем же тогда смысл признания, сделанного им Нащокину? Ведь в данном случае нет сомнения в том, что речь шла именно об АЗ, писанных в Михайловском, а не о кишиневском дневнике, поскольку именно о них он ранее рассказывал разным друзьям. Приходится сделать вывод, что пушкинский рассказ Нащокину — мистификация. На это указывает упоминание стихотворения «Пророк» в числе якобы уничтоженного. Среди московских друзей поэта бытовала и диаметрально противоположная история по поводу этого стихотворения — о том, что Пушкин якобы был готов вручить императору это сочинение, если бы их разговор получил неблагоприятное для поэта завершение.
В контексте таких недостоверных историй, поведанных поэтом своим московским друзьям сразу вслед за возвращением из ссылки, и необходимо рассматривать рассказ об уничтожении АЗ[332]. При этом важно иметь в виду, что об уничтожении АЗ Пушкин рассказал не только простодушному Нащокину, но и Вяземскому, которому об этом замысле сообщал, пожалуй, больше, чем кому-нибудь другому. И ему первому Пушкин поведал 14 августа 1826 года о сожжении рукописи:
Из моих Записок сохранил я только несколько листов и перешлю их тебе только для тебя (XIII, 291).
Вместе с тем из текста этого письма следует, что в день отъезда из Михайловского, 3 сентября, АЗ — вопреки нащокинской версии — уничтожены не были. Правда, процитированное письмо Вяземскому содержит упоминание об уцелевших «нескольких листах» АЗ, которые поэт, конечно, мог бы уничтожить и позже. Между тем Пушкин еще раз возвращается к вопросу о своих воспоминаниях о Карамзине в письме к Вяземскому от 9 ноября 1826 года:
Сей час перечел мои листы о Карамзине — нечего печатать. Соберись с духом и пиши (XIII, 305).
Отметим при этом, что Пушкин, вопреки обещанию, данному Вяземскому, так ничего ему и не послал. Более того, можно предположить, что потребность в сообщении, будто АЗ уничтожены, была вызвана вопросом Вяземского, адресованным Пушкину вскоре после смерти Карамзина: «Сестра твоя сказывала, что ты хотел прислать мне извлечения из записок своих относительно до Карамзина. Жду их с нетерпением» (от 13 июля 1826 года. — XIII, 289). Скорее всего, воспоминания о Карамзине в это время еще написаны не были.
Но и к 9 ноября, то есть тогда, когда Пушкин известил Вяземского, что «перечел ‹…› мои листы о Карамзине», воспоминания о Карамзине написаны не были. Как показал В. Э. Вацуро, созданы они позже, a именно в конце ноября — декабре 1826 года