– Я буду очень благодарна, Григорий Алексеевич, если подвезете меня домой. Но это далеко, я не хотела бы выглядеть назойливой.
Он ответил легкой улыбкой и коротким кивком. Я медленно и бесшумно выдохнула – кажется, я все-таки открыла новый этап в своей жизни. Представления не имею, чем он закончится, но увлекательно уже сейчас. Не влюблюсь, так развлекусь!
Дорога была неблизкой, потому провести ее в молчании не получилось. Хотя такого нарушения паузы со стороны Григория Алексеевича я ожидать не могла:
– Уборщица, я думаю тебя уволить.
– Меня?! – ответила возмущенно. – Не хочу ничего плохого говорить о моих коллегах, но мало кто из них настолько двинут на чистоте и аккуратности! Какие ко мне могут быть претензии?
– Претензий и нет, – удивил он. – Я выстраиваю стратегию дальнейшего сближения. Уволю тебя из офиса и тут же предложу аналогичную работу – ты ничего не потеряешь, а я приобрету. Я нанял домработницу, но повторю то, что ты уже сказала о себе: равных тебе в этом деле нет.
– А-а, – рассмеялась я. – У вас дома работать? Ну уж нет. Я не настолько нуждаюсь в деньгах и вашем внимании!
Шеф скосил на меня ироничный взгляд.
– Почему же? Убирать коридоры более престижно, чем личные апартаменты?
Вопрос был сложнее, чем показалось на первый взгляд. Потому я хорошо поразмыслила над ответом:
– Не в этом дело, конечно. Дело опять в вас… Кстати, заметили, что проблемы как-то всегда вас косвенно касаются? Но сейчас я не о том.
– Догадываюсь, – перебил он. – Боишься перепрыгнуть от пылесоса сразу ко мне в постель? Не зря боишься. Я готов на все, что поможет привязать тебя ко мне. Не стану даже возражать, если ты захочешь навести порядок в моей личной жизни.
– Вот это да! – восхитилась я бронебойной самоуверенности. – Вас еще судебными исками за домогательства не завалили? Вы так красиво ухаживаете, как будто подарки прокурорам и следователям дарите! Теперь я и этого опасаюсь, спасибо, что предупредили. Но говорила немного о другом… – я вновь помешкала. – Недавно за собой заметила какие-то странные проявления, которыми не могу гордиться и которых во мне отродясь не водилось. Уверена, это от общения с вами. Не скрываю, Григорий Алексеевич, вы прикольный! Но и мне желательно собой остаться.
– Какие проявления? – он будто всерьез заинтересовался. – Хочешь сказать, что мое присутствие в твоей жизни начало поднимать вверх твою черную природу?
– Умеете вы завернуть, право слово! Но да, это примерно то, что я и пыталась сказать… Эй, скорость сбавляйте, вы куда спешите?
Едва мы только выехали на свободную трассу, как он начал прибавлять скорости. Машина директора, конечно, не была древней развалюхой и его желаниям поддавалась за несколько секунд. Лавировал между машинами он ловко, но страха это точно не уменьшало. Я забыла о нашем разговоре и намеках, забыла подумать, что собираюсь делать с его чувствами, а вжалась в сиденье и полминуты вздрагивала от несущихся навстречу огней. Потом плюнула на гордость и зажмурилась. Потом еще раз плюнула на гордость и заорала – без особой осмысленности, но очень искренне.