В «Уроке женам» действительно есть несколько двусмысленных мест. Но те остроты, которыми в ходе ссоры осыпали Мольера его враги, записные скромники, скабрезностью оставляли далеко позади мольеровские шутки. Поводом для такого веселья послужила недавняя женитьба Мольера. Новобрачная, Арманда Бежар, на двадцать лет моложе своего супруга. А главное по документам она числится сестрой Мадлены Бежар, давней подруги Мольера, вместе с которой он затевал еще неудавшееся театральное предприятие в Париже, потом мыкался по провинции и вновь завоевывал столицу. Но злые языки и даже приятели, кто шепотом, кто вслух, намекают, что Арманда – не сестра, а дочь Мадлены, и аргументы у них не то что неопровержимые, но и отмести их с ходу нельзя. Тут уж не до смеха, тем более что донос о кровосмесительстве, написанный актером Монфлери, летит и к королю. Людовик в ответ делает поистине царский жест: соглашается стать крестным отцом новорожденного первенца Мольера и Арманды. Крестной матерью была Генриетта Английская. Открыто обвинять Мольера в инцесте становилось невозможно; но сплетня не затухала, а продолжала тлеть под спудом, давая пищу кривотолкам вплоть до наших дней.
Вот в это время и появляется в мольеровском театре (теперь это уже роскошный, специально предназначенный для представлений, хотя и потребовавший основательного ремонта, зал во дворце Пале-Рояль, построенном для Ришелье и подаренном кардиналом королю) автор-новичок Жан Расин. Безвестный литератор Гримаре, написавший уже в начале XVIII века, хотя и основываясь на рассказах современников и очевидцев, биографию Мольера – к подлинной истории жизни комедиографа она относится примерно так же, как сочинение Луи Расина к биографии его отца, – повествует:
«Разница в манере игры породила ревнивое соперничество между двумя труппами. В Бургундский отель ходили охотно; трагические поэты относили туда едва ли не все свои сочинения; Мольер был этим раздосадован. А посему, узнав, что они собираются через два месяца поставить новую пьесу, он вздумал заиметь другую, и чтобы она была готова к тому же сроку. Он припомнил, что за год до того некий молодой человек приносил ему пьесу под названием «Феаген и Хариклея», которая, по правде сказать, ничего не стоила, но по которой было видно, что если этот молодой человек будет работать, из него может выйти превосходный автор. Мольер его не оттолкнул, но убеждал совершенствоваться в поэзии, прежде чем решиться представить свои сочинения публике, и сказал, чтобы тот пришел снова через полгода. Тем временем Мольер задумал «Братьев-врагов»; но этот молодой человек еще не появился, и Мольер не знал, где его искать, когда он понадобился; он велел своим актерам раздобыть его во что бы то ни стало. Они его нашли. Мольер посвятил его в свой замысел и просил приносить ему по акту в неделю, если это окажется возможно.