Королевский палач скользнул в дом. Следом за ним потянулись гвардейцы.
Как пятьдесят человек располагались в доме — это отдельная история. Сложно. Но на улице оставаться было нельзя. Ничего, в тесноте, да не в обиде. И недщолго им терпеть, скоро найдут на ком отыграться.
— Ваше сиятельство, что ж это творится?
Альтрес похлопал старого слугу по плечу.
— Ничего хорошего, Юрни. Просто — ничего хорошего.
Слуга и сам об этом догадывался.
— И во дворце невесть чего…
— Вот, туда мы и отправимся. Если что — ты нас не видел и не знаешь.
— Да, ваше сиятельство.
— Открой нам ход.
Ответом послужил поклон, и слуга направился на кухню. А оттуда — в подвал. Где все устроено так, чтобы повиноваться одному движению руки.
Отодвинуть бочку с квашеной капустой, отодвинуть в сторону кажущиеся неподъемными полки, и двигаться вперед. Рычаг — он чудеса творит, это с виду все неподьемное и на века поставленное, а на самом деле — надо знать, куда нажать.
Граф Лорт знал. И первым направился по темному потайному ходу. Туда, где их не ждут и не будут рады видеть.
Альтрес улыбался одними губами. Он не успел помочь, но отомстить он успеет. Это — его право.
* * *
— Нет! НЕТ!!!
Милия металась по кровати.
Лиля резко встряхнула ее. Она спала в соседней комнате, и услышав шум, тут же проснулась. Прибежала, увидела королеву, поняла, что ту мучает кошмарный сон и прекратила это самым простым способом. Разбудила.
— Проснись!
Серые глаза медленно открылись, полные еще того, пережитого ужаса. Милия осознавала происходящее.
Потом вздохнула и опустила ресницы. По щеке соскользнула слезинка, вторая…
— Благодарю тебя.
— Не за что. Пить будешь?
— Да.
Лиля умело поддержала женщину, подоткнула подушку, помогла напиться.
— Надо поильники сделать. Поговорю с эввирами.
— Поильники?
— Потом покажу. Когда все это кончится.
— Ты так уверена в них…
Лиля пожала плечами. Пару лет назад она оказалась в этом мире, словно на пепелище, ни друзей, ни родных, руки, голова и решительность. Ей хватило.
Сейчас у нее есть все то же самое, но есть и другое.
Есть, кого любить и за кого бороться. И она не сдастся. Даже если придется умереть, стиснув зубы на горле врага. Пусть — в буквальном смысле, неважно!
Это она и сказала Милии.
— … тебе тоже есть за кого бороться.
— Я не смогу, я слабая.
— Должна, — Лиля не допускала сомнений. — У меня есть Миранда, я ради нее море переплыву и гору ложкой срою. А еще Роман и Джейкоб, там, дома… я их меньше люблю, не так, как Мири, но это — мои дети! Я за них отвечаю. А у тебя трое! И ты хочешь их предать?
О Джерисоне Лиля промолчала. Напомнила Милия.