Банан с коричневыми точками казался ему гнилым и напоминал о прогнившей пище в Освенциме, но понять это могли лишь самые близкие люди. Другие свидетели его гневных тирад просто считали его психически неуравновешенным.
Состояние, известное как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), не входило в «Руководство по диагностике и статистическому учету психических расстройств» Американской ассоциации психиатров до 1980 года, но и после этого поведение людей, переживших Холокост, не давало возможности для эффективной постановки диагноза. Говорить Зигги о том, что у него, возможно, наблюдается психическое расстройство, было бессмысленно: в его глазах все психиатры были просто жуликами. По его мнению, люди были психически здоровы или больны лишь на основании его собственных диагнозов. Например, если посетитель его офиса дергался, заикался или переминался с ноги на ногу, этого было достаточно, чтобы Зигги счел такого человека психически больным. Der Мensch ist leider nicht normal, «к сожалению, этот человек ненормален», – шептал он по-немецки Айвену или Шерри, после чего вставал и, глядя на часы, объявлял посетителю: «Нам нужно уходить. У меня только что спустило колесо в машине, его надо заменить. Удачи вам во всех начинаниях. Спасибо, что пришли». И выбегал из кабинета.
Зигги не требовался психиатр, чтобы решить, кто тут полоумный. Сам же он, разумеется, считал себя психически здоровым и сильным – человеком, который не стал прыгать на колючую проволоку под напряжением, чтобы покончить с собой. Странности его поведения были привилегией человека, которого не удалось уничтожить даже эсэсовцам. «Каждый день, пока я жив, – часто говорил он, – это еще один день, в который Гитлер не смог меня убить».
А если уж его не убил Гитлер, то какие шансы могли быть у Федеральной резервной системы?
16
«Шмуки» из правительства
В журнале New Jersey Business писали: «Вильциг – единственная в мире жертва Холокоста, возглавившая и крупный банк Нью-Джерси, и нефтяную компанию, торгуемую на Нью-Йоркской фондовой бирже»[79]. По всем разумным оценкам, он принимал активное участие в росте американской экономики, но в ФРС так не думали. Там его считали ренегатом, которого следует вывести на чистую воду.
И наоборот, Зигги считал представителей регулирующих органов «шмуками» из правительства, которые даже не представляют, о чем они говорят. Они могли сколько угодно настаивать на том, чтобы он отказался от одной из компаний, которым принес успех, но он не собирался этого делать. По крайней мере – без борьбы.