«Я не могу так быстро собрать наличность, – ответил Зигги. – Дайте мне время до четверга».
В большинстве случаев брокеры соглашались предоставить ему отсрочку. Да и какой у них был выбор? Откажись они сотрудничать, он просто разорвет контракт и найдет другую фирму, так что они потеряют привлекательные комиссионные, которые получали годами. Если кто-то и мог исправить ситуацию, так это Зигги, так что обычно ему давали необходимое время на сбор наличных: обычно он просто брал кредит в другом банке. Но стресс из-за необходимости срочно найти деньги и выплатить кредиты был чрезвычайным.
Вследствие постоянного приобретения акций Wilshire и TCNJ у Зигги постоянно не хватало наличности. Всю свою зарплату, бонусы и дивиденды он пускал на покрытие маржинальных кредитов или покупал еще больше акций собственных компаний.
«Люди видели богатого и могущественного генерального директора банка, – рассказывал его сын Айвен, – с огромной зарплатой и огромными ежегодными бонусами, и даже представить себе не могли, что у него часто бывали проблемы с наличностью. Своими мигренями он был обязан не только кошмарам из Освенцима, но и отчаянным попыткам удержать на плаву цену на акции своих компаний. Все состояние уходило на эти акции. Каждый раз, когда он слышал, как кто-то продал акции, не обратившись предварительно к нему и тем самым снизив на них рыночную цену, это действовало на него, как красная тряпка на быка. Такой человек в его глазах падал ниже некуда».
«За несколько дней до этого у него начались проблемы с сердцем, и пришлось проводить сложную операцию шунтирования, – вспоминала Шерри. – Когда его везли на каталке, он подозвал меня поближе. Я предполагала, что он скажет что-то типа “Шерри, я люблю тебя, спасибо, что ты со мной”. Вместо этого он кивком попросил меня наклониться, чтобы он мог шептать мне в ухо, и сказал: “Шерри! Я хочу, чтобы ты купила триста акций Трастовой компании. Но это нужно сделать сегодня! Быстрее! До четырех часов, пока рынок не закрылся!”»
«Я своими глазами видел, какую нервную жизнь вел мой отец, – говорил Алан Вильциг. – Стоило акциям TCNJ хоть немного упасть – и это становилось для него настоящей катастрофой. И так продолжалось лет двадцать».
Зигги не только чувствовал давление, но и распространял его на окружающих. «Он всегда словно бы гнал со скоростью двести миль в час, – вспоминал его водитель Эхаб Зиед, – все время говорил, говорил, перескакивал от совещания к совещанию – и он хотел, чтобы я и машину так же вел. Однажды мы были в отеле Kutsher’s Hotel and Country Club к северу от Нью-Йорка. Было около половины третьего дня. Ему позвонили: губернатор Нью-Джерси хотел, чтобы он приехал в офис губернатора в Трентоне, причем к пяти часам, не позже. Он посмотрел на меня и сказал: “Мы можем успеть. Не волнуйся, если тебя остановят, документы при мне.