Вокруг него начала собираться толпа.
«Я живу с этими воспоминаниями, – говорил он слушателям, – и пробудить их может буквально что угодно. Когда я смотрю на еду, она напоминает мне об Освенциме, где еды было так мало. Когда я вижу женщину с короткой стрижкой, она напоминает мне об Освенциме, где женщинам брили головы и проделывали с ними куда более ужасные вещи, в которые сейчас просто невозможно поверить. Я видел, как в блоке 10 женщине отрезали груди. Я расскажу вам кое о чем, что по каким-то причинам никогда не выносится на обсуждение. Все эти жестокие и бесчеловечные вещи творили не только эсэсовцы. Клянусь всем, что только есть для меня святого: я видел в блоке 10, где проводились садистские эксперименты, и обычных врачей из вермахта. Я узнал их по форме. Среди участников были не только эсэсовцы, но и обычные солдаты немецкой армии. В преступления было вовлечено множество людей. А теперь подумайте: как случилось так, что мир и пальцем не пошевелил? Америка, Англия, Франция – они знали, что происходит! Холокост можно было предотвратить!»
С этими словами он указал на висевшие в холле под стеклом оригинальные документы нацистских времен: «Подойдите к этим свидетельствам. Почитайте, что там написано по поводу Эвианской конференции».
Летом 1938 года в Эвиане, курортном городке на юго-востоке Франции, делегаты из 32 стран встретились, чтобы обсудить, что делать с десятками тысяч евреев, пытающихся уехать из нацистской Германии. Во время девятидневной конференции делегаты один за другим выражали сочувствие евреям и приводили одно за другим оправдание тому, почему не могут допустить их в свою страну.
«Когда проходила Эвианская конференция, – сказал Зигги толпе, собравшейся вокруг него в день открытия музея, – в зале находились шесть агентов гестапо в гражданской одежде. Они выдали себя, потому что в середине конференции начали смеяться над всеми жалкими оправданиями французов и представителей других стран, объяснявших, почему они не могут принять евреев. Французские делегаты сказали: “У нас сильная безработица. Если мы примем евреев, они будут работать за меньшие деньги и отнимут работу у христиан из нашей страны. Тогда христиане еще сильнее возненавидят евреев, так что мы на самом деле оказываем евреям услугу, не впуская их в страну”. Такова была логика французов. Британцы привели девятнадцать аргументов, в соответствии с которыми они могли принять лишь некоторое количество еврейских детей. Что же до США, то документы Госдепартамента свидетельствуют о том, что Рузвельт велел своему представителю Майрону Тайлеру выказать сочувствие к евреям, но добавил: “Не соглашайся ни на что, что изменило бы квоты на въезд”».