АМ: Абсолютно, именно так.
ОА: Есть очень популярный штамп – «мужское братство»…
АМ: Это, наверное, могло быть в среде военных или КСП, не знаю, мне даже в голову такое никогда не приходило, более того, это словосочетание мне скорее неприятно. Это похоже на выражение национального – «я – русский», «я – китаец», «я – еврей» и так далее, я лично всегда этого сторонился и старался избегать, потому что такое разделение и есть в числе прочих причин источник агрессий, войн и ада на земле. Это мое личное убеждение.
ОА: Есть ли, на ваш взгляд, разница между мужским и женским искусством?
АМ: Для меня нет, но для женщин, которые настаивают на существовании этой разницы, есть, конечно же.
ОА: Что такое феминизм, с вашей точки зрения?
АМ: Феминизм – это социально-политическое движение за права женщин. Потому что, например, в мусульманских странах положение женщин ужасно.
ОА: Есть ли для вас яркие примеры феминистского искусства?
АМ: Нет, такого нет точно.
ОА: А какие-то любимые женщины-художницы?
АМ: Мне очень всегда нравились Елагина, Константинова, Нахова, нравилась Чуйкова, Сабина Хэнсген.
Интервью с группой «ТОТАРТ»
Олеся Авраменко: В своей книге «Коммунальный постмодернизм» Виктор Тупицын публикует статью «Если бы я был женщиной». Там он анализирует положение женщин-художниц круга МКШ и нового постсоветского пространства и утверждает, что мужчины не осознавали того, что дискриминировали женщин. Так ли это, по вашему мнению?
Наталья Абалакова: Мне это утверждение кажется спорным и лукавым. Может ли один человек говорить от имени всех художников? Думаю, что если даже принять это утверждение, то художники, особенно не рефлексируя на этот счет, разделяли существующую точку зрения о вторичности роли женщины в социальной жизни. А творческая деятельность – это часть социальной жизни. Для художницы / художника больше никакой «Башни из слоновой кости» не существует.
ОА: Осознавали ли вы, что в МАНИ от лица экспертов- теоретиков выступают всегда одни и те же персонажи: Ануфриев, Бакштейн, Лейдерман, Кабаков, Монастырский, Сорокин? Почему так?
НА: Конечно, осознавала. Но меня это не волновало, так как мы с Анатолием Жигаловым осуществляли собственный проект, в котором основания совместного творчества были иные.
ОА: Замечали ли вы, что в сборниках МАНИ нет текстов женщин-художниц? Исключение – Нахова («Комнаты», без слов), Хэнсген (без слов), Чуйкова (как упоминание в рассказе Ануфриева), Скрипкина (как имя в атрибуции работы) и Абалакова (как единственный соавтор текста)?