.
Гражданская война в Германии, которая началась под прямым влиянием победы ленинского Октября 8 ноября 1918 года, закончилась на самом деле 30 января 1930 года приходом Гитлера к власти. Это медицинский факт. Не было бы логики и страхов гражданской войны, никто бы не отдал Гитлеру власть. Все, что рассказывает Э. Нольте о неумолимой логике событий, которая привела к решению Гинденбурга отдать власть в стране Гитлеру, о неумолимой логике всеобщего страха перед вполне возможным приходом к власти в Германии партии III кремлевского Интернационала, целиком соответствует тому, что писал на эту тему цитируемый мной выше Николай Бердяев.
Страшная правда европейской истории ХХ века как раз и состоит в том, что после победы интернационалистского социализма в России стало неизбежным появление националистического социализма в разных вариантах. До сих пор в России практически никто не знает, что истоки страшных испытаний, которые выпали на народы России в войне с фашистской Германией, лежат и в нашем до сих пор «великом празднике Октября». Эксперимент первого фашистского государства, корпоративного государства Муссолини, был порожден во многом началом осуществления коммунистического эксперимента в России. Муссолини, излагая философию своего фашизма, корпоративного, националистического социализма, прямо говорит, что его задача состояла в том, чтобы, с одной стороны, отстоять «интересы рабочих классов Италии», а с другой стороны, сохранить единство нации, уйти от традиционной борьбы классов. Корпоративный социализм Муссолини, который он называет фашизмом, был во многом такой же утопией, как интернационалистский социализм большевиков с его ставкой на классовую борьбу. Но его появление как альтернативы русскому коммунизму в условиях общего кризиса стало неизбежно после нашего «Октября». И в этом состоит страшная правда, которую мы до сих пор не хотим признавать.
Муссолини, как было видно из его «Исповеди», многое в своей политической и экономической стратегии берет от марксистов, от большевиков, и прежде всего моральное оправдание экспроприации капитала, как он говорит, права на «исправление жестокой несправедливости», берет от марксизма «право нанести удар по некоторым разновидностям чрезмерного и внезапного богатства, добытого за счет высокой наживы»[50]. Придя к власти, Муссолини, как подлинный социалист, «принял меры по надзору за биржевой деятельностью», принял меры по борьбе со «старыми» рыночными деловыми традициями. С одной стороны, на словах он противник «социальной экспроприации», но, с другой стороны, осуществил широкое наступление на «капитал», начал задолго до Гитлера создавать «государственный», управляемый сверху капитализм.