В середине декабря она увольнялась, и однажды после работы несколько человек из наших отправились в идзакаю по соседству[1]. Меня тоже позвали. Вряд ли затевалась прощальная вечеринка: примерно час мы просто пили пиво, слегка закусывали и дружески болтали. Тогда я и узнал, что до ресторана ей пришлось поработать в небольшой конторе по найму жилья, потом в книжном магазине. Она призналась, что нигде не сходилась характерами с начальством. В ресторане обошлось без размолвок, но тут слишком мало платят, вот и приходится подыскивать новое место.
— Чем собираешься заняться? — поинтересовался кто-то.
— Без разницы, — ответила она, почесывая возле носа. (Там, будто созвездие, ютились две маленькие родинки.) — Все равно вряд ли подвернется что-нибудь приличное.
Я тогда снимал квартиру в районе Асагая, она — в Коганэи[2], поэтому с Ёцуи нам было по пути. В вагоне мы сидели рядышком. Двенадцатый час, ночи уже холодные — порывами дул осенний ветер. Оглянуться не успели, а уже пора носить перчатки и шарфы.
Электричка подъезжала к Асагае. Встав, я собрался выходить, но тут она посмотрела на меня снизу вверх и тихо спросила:
— Можно к тебе?
— Ладно. А что так?
— До Коганэи далеко.
— У меня тесно. И беспорядок, — предупредил я на всякий случай.
— Не имеет значения, — ответила она и вцепилась в рукав моего пальто.
Вот так и оказалась она в моей тесной неказистой квартире. Сперва мы неспешно пили пиво из банок. Когда пиво закончилось, она, нисколько не стыдясь, шустро разделась прямо у меня на глазах и нырнула в постель. Тогда я тоже разделся и забрался под одеяло. Свет погасил, однако от пламени газовой печки в комнате было светло. Под одеялом мы неуклюже пытались согреть друг дружку. Сперва лежали молча: о чем говорить, вдруг оказавшись голышом, если честно, я понятия не имел. Постепенно одеревенелые тела наши согревались, и мы начали ощущать друг дружку буквально всей кожей. Интимнее не бывает.
Тут-то она и сказала:
— Знаешь, кончая, я могу кричать имя другого человека. Ты не против?
Я принес полотенце.
— Он тебе нравится?
— Да. Очень, — ответила она. — Нравится сильно-сильно, только о нем и думаю. А вот я ему — ничуть. К тому же у него есть подруга.
— Но вы встречаетесь?
— Ага. Только он зовет меня, когда хочет мое тело, — сказала она. — Словно еду заказывает по телефону.
Я не знал, что ответить, и потому молчал. Она водила пальцем по моей спине, будто рисовала. Или же просто упражнялась в скорописи иероглифов.
— Он говорит, что я дурнушка, но тело у меня — высший класс.
Мне она дурнушкой