Или боялся, что я как-нибудь напомню Милене о том анекдотическом случае с колбасой, которую сперли у меня в походе? Но ведь Семен однажды сам признался, что знал, кто это сделал. Я, конечно, возмутился:
«А что ж ты не сказал?!»
«В той обстановке?! Далеко от города, на диком озере, в камышах?.. Они, к примеру, могли устроить темную…»
«Да мы б им, знаешь?! Ты что, испугался?»
Скажи он «да», я бы поверил, плюнул — и дело с концом! А он:
«Ты подзабыл, в каком мы находились обществе? Там была и та, которую называем «дикаркой». — А дикаркой он называл Милену. — Шумиха могла показаться ей некрасивой. Сознайся, не подумал ты о последствиях…»
Возможно, он прав?..
В следующий мой приезд в Москву я вез Семену сто рублей, долг. Случилось же так, что первым я встретил в Москве его брата, да по наивности и сказал тому:
«Семен брал у тебя деньги для меня, так вот, возьми, спасибо».
«Что ты?! Семен пошутил! У него своя сберкнижка. Когда туго — бегаю к нему занимать…»
Значит, поопасался Семен. А еще говорил тогда: просил у брата двести, он дал только сто!..
Семен с блеском защитил диплом, получил направление в исследовательский институт и весьма гордился этим.
А мне это было непонятно.
«Как же так, — спросил я, — ты ведь мечтал об операционной?»
«Мечты, мечты! Благие звуки!.. — говорил он патетически и в то же время снисходительно — для меня. — Потрошить человечиков — не мой профиль. В конечном итоге — малоперспективное дело, если хорошо поразмыслить. Представь: я — и в роли мясника над вонючей брюшиной!.. Бр-р-рр!.. Не по мне, не по мне… Не по нам, правда?! — поправился он, заглядывая в глаза своей покрасневшей спутнице. — Природа более благоразумна!.. Ты ведь не книжный червь, поездил, повидал, должен согласиться: гнилому — гнить, живому — жить! Стоит ли вмешиваться в извечно справедливый принцип естественного отбора?! Природу, брат, не обманешь!.. Она хитра. Хитрее нас с тобой…»
«Что же остается вашей светлости?!»
«Тоже хитрый вопрос, коварный… Но я отвечу: разве ничего не значит философское осмысление наших проблем?.. Или хотя бы исследование практической целесообразности того же закона естественного отбора…»
«Ну, эту проблему, я вижу, ты уже решил!..»
«Не болей, старина, не болей, это главное! Тогда вопроса не возникнет…»
Не знаю, шутки ли то были… Я скоро простился с Семеном и его спутницей, хотя и не с легким сердцем. Видимо, права Милена…
LIII
Интересно, что главный опекун мой по газете не Светка, а назойливый Слава Половинкин. Может быть, Тимофей Колобов считает, что Слава мне больше всех приглянулся?! А тот не церемонится, звонит, когда хочет: приезжай скорее, есть дело!..