— Что ты знаешь про Гон? — перебил король. — Сведений много, но слишком противоречивы — все выгораживают себя, как только могут.
— Гон… Ещё одна монетка в копилку заговора. Странности начались сразу — нас никто не предупредил. ВСЕХ, кроме нас, оповестили магически! Можно сколько угодно говорить, что школьный маг Мениус был пьян и в не состоянии прочесть послание, но это не верно. Я лично видел его весь день полностью трезвым!
— Мне именно так и доложили про его невменяемость…
— Врут. Но странности только начинались! Отряд пограничников с заставы, который и сообщил нам о беде, согласно приказу попытался воссоединиться с основными силами военных. Здесь я могу говорить только со слов некоего десятника Розуна, который и принёс известие. Все заставы были захвачены мгновенно и одновременно, словно опытные бойцы в них не успели подготовиться к обороне или отойти в сторону столицы. Почему? По его выводам, были переданы неверные данные о сроках наступления хатшей…
— Насколько можно верить этому Розуну? Почему не допросили?
— Причина проста — погиб со своим отрядом. Верить? Не знаю… Только он вместе с нами вступил в схватку, не прячась за чужие спины. Так и сказал перед боем: «Если не могу защищать столицу у её стен, то пролью свою кровь там, где настигнет долг!»
— Веская причина прислушаться к его выводам, — кивнул головой Ипрохан. — Дальше что?
— Отбились. Маг Мениус сотворил какое-то заклятие перед смертью и это нас спасло. Вопрос в другом… ЗАЧЕМ подставили под удар хищников только лишь Школу Шутов? Кому помешала она? Лично я, как бы Первая Советница меня ни ненавидела, слишком мелкая сошка для такого размаха. Остаётся лишь Замруд и его идеи о сильной королевской власти. Уничтожить группу преподавателей, верных Вам, Ваше Величество, с помощью Гона — отличный ход, не вызывающий подозрения. И получилось бы, если бы не выжили…
— Хм… — задумался король. — Что есть ещё?
— Нападение на меня и Гвардейцев. Явно спланированное человеком, знавшем о сроках и маршруте передвижения. Боюсь, что в предательстве был замешан и некий сержант Порж, проигнорироваший личный приказ Владыки, что, по словам моего наставника Замруда Хохотуна, является тяжким и позорным преступлением. Герцог Танлийский попытался разговорить барона Клауского, но тот помер от сердечного приступа, не справившись со страхом.
— И зачем было убивать тебя?
— Чтобы не состоялось этого разговора, Владыка. Больше ничего не могу предположить.
— Вина! Много! — неожиданно прервал наш разговор Ипрохан. — Голова пухнет! Одни падлюки кругом!