И Никита, глубоко опечаленный, двинулся обратно в наслег, но уже по северной дороге, чтобы не встретиться с отрядом Маркова. Он понимал, что Афанас во всем прав, а все-таки, не переставая, думал о том, как бы ему вырваться на фронт.
«Конечно, там строго отбирают и присматриваются к добровольцам, но разве мы-то сами, без помощи бывших бандитов, не можем победить белого генерала?» — думал Никита.
Была середина января 1923 года.
Никита, в общем, смирился со своей участью и теперь был целиком поглощен секретарскими обязанностями. Хлопот у него хватало. Вот и назавтра созывалось общее собрание жителей наслега. Добровольный сбор продуктов и теплой одежды для военных нужд, раскладка по заготовке дров и льда для школы и совета, раздача извещений-о сельхозналоге, вывоз заготовленного леса для строящейся школы… Вопросов не менее двадцати, собрание на целый день!
Никита с братом Алексеем, учеником третьего класса, допоздна просидели в помещении совета, переписывая и составляя нужные к завтрашнему собранию бумаги. Кончив дела за полночь, братья решили остаться тут же ночевать, как они частенько делали, засиживаясь в совете. Они наскоро выпили крепкого чая, приготовленного боевой Евдешкой, поступившей в этом году в совет сторожем, и легли спать, с головой укрывшись Никитиной шинелью.
Проснулся Никита от раздавшегося над самым его ухом тревожного голоса Евдешки:
— Никита, вставай скорей! К тебе пришли.
Братья откинули шинель и разом сели на нарах.
— Кто пришел? Откуда?..
— Да вот… Говорят, из улуса…
Во мраке, по обе стороны ярко пылавшего камелька, стояли двое мужчин с ружьями.
— Ну, я пошел, а ты…
Высокий мужчина с ружьем обогнул камелек, на миг осветивший его смуглое лицо, что-то пошептал другому и вышел.
— Что скажешь, товарищ? — громко обратился Никита к оставшемуся незнакомцу и, не получив ответа, босиком подошел к огню, над которым сушились камусы.
Пришелец оказался Пудом Болтоевым, с которым когда-то в пансионе Никита целую зиму спал на одной постели и который года два назад уехал в Охотск.
— Пуд! Откуда ты?
— Оттуда, — Пуд махнул рукой на восток и вышел к свету.
— Охотишься? — кивнул Никита на ружье и тут только заметил, что это винтовка. — Постой, откуда у тебя такая?
— Никита… Ты ведь ничего не знаешь… — Пуд потоптался в нерешительности и добавил: — Тут ведь пришла белая армия!
— Где? Откуда? — завертелся Никита с камусами в руках и ринулся на улицу.
Босые ступни обожгло январским снегом. Никита сразу пришел в себя, шагнул обратно в помещение и, приоткрыв дверь, выглянул во двор. Кругом сновало множество вооруженных людей, в ворота заезжали оленьи нарты, кругом было шумно, все двигалось. Никита вернулся к камельку и стал не спеша обуваться.