Переписка, 1911–1936 (Кандинский, Шёнберг) - страница 43

Василий Кандинский с женой Ниной. Германия. 1920-е

На фестивале Малера. Слева направо на первом плане: Георг Шёнберг, Альма Малер, Арнольд и Матильда Шёнберги.

Нордвейк (Нидерланды). 1920

Жизнь в Баухаузе. Веймар. 1922.

Предположительно, фото Карла Шлеммера

Веймар

Госуд[арственный] Баухауз^>69

Мой дорогой Шёнберг, я был ужасно разочарован, приехав в Берлин и узнав, что Вас там уже нет. Когда мы ещё только планировали нашу поездку, я очень надеялся застать Вас в Берлине. Но мне было сказано: Шёнберг отбыл и уже не вернётся. А письмо — такая неуклюжая замена общения. Я-то надеялся, что мы будем часто встречаться и успеем обсудить так много вопросов. Со времён, которые мы вместе провели в Баварии, всё изменилось. Многое, что казалось дерзкой мечтой, теперь принадлежит прошлому. Мы пережили века. Порой меня удивляет, что некоторые приметы «старых» времён по-прежнему налицо. Здесь в Германии я был потрясен новыми впечатлениями. Вы, конечно, знаете, что мы в России четыре года — а всего семь лет — были отрезаны от целого мира и не имели понятия, что происходит здесь на Западе. Я приехал сюда с широко разинутым ртом и всё глотал и глотал — покуда не стал воспринимать окружающее совсем по-другому. Для себя я вовсе не работал, и теперь совершенно подавлен перед лицом целого Монблана разных работ, которые нужно сделать как можно скорее. Сделать нужно так много, что я даже не знаю, с чего начать. Однако это чудесное чувство — когда тебя ждёт так много собственной работы. В России я работал очень много, но только для «общего блага»^>70, мои же собственные работы были отставлены в сторону, я уворовывал для них время у общего блага. И так измотался и изнемог, что свалился на целый месяц — мог только лежать и читать глупые книги.

Напишите же мне, чем вы все сейчас заняты. В Берлине я было попробовал отослать Ваше Учение о гармонии в русскую Академию изящных искусств через русскую Комиссию. Но до сих пор это не удалось — в Комиссии не хватает денег. Русским музыкантам Ваша книга нужна как хлеб. Мы о ней много говорили на разных заседаниях. Особенно влюблен в неё один мой друг, молодой композитор Шеншин^>71, к тому же тонкий теоретический ум. Возможно, он приедет в Германию.

Крепко жму Вашу руку и надеюсь на Ваш скорый рассказ о себе. Сердечный привет Вашей семье и близким. От моей жены тоже всяческие приветы,

Траункирхен

Дорогой друг Кандинский,

я ужасно рад, наконец, хоть что-то о Вас узнать. Как часто на протяжении этих восьми лет я думал о Вас с тревогой! Многих о Вас расспрашивал, но ничего определённого и достоверного не выяснил. Как много Вы, должно быть, пережили за это время!